Плащ его немного распахнут, грудь безволосая, но сверху и снизу по коже бегут черные орнаменты, какие-то мистические узоры. Несмотря на интерес к рисунку, я заставила себя перевести взгляд на лицо айха. А то решит еще, что я его тело разглядываю. Стоны в стороне сильно отвлекали, а я в этот момент опасалась, как бы он не приказал к ним присоединиться. У меня на девушек, даже на идеальную красавицу Арлу, не встанет, как говорится, а изображать подобное вряд ли смогу — да уж, не хватает в моем прошлом курсов театрального мастерства.
Ринс смотрел на меня и молчал. А мне хотелось побыстрее с этим покончить, пока остатки храбрости еще держат на ногах.
— Вы собирались меня наказать, айх? — я посчитала, что такой вопрос нормален для начала разговора.
— Собирался, — он мягко улыбнулся. Сделал паузу перед тем, как продолжить: — Но признаюсь честно, пока не решил, как именно. Наказание должно задеть именно тебя, стать уроком, который не вылетит из головы и через годы. А я никак не могу разобраться с твоим характером, Катя.
Отчего-то стало спокойнее — хотя, вероятно, я просто цеплялась за соломинку. Но причина не так уж и важна, надо добавить себе еще смелости:
— Вы у меня совета спрашиваете, айх Ринс? — у меня даже получилось вскинуть брови.
Он рассмеялся, уж не знаю, над чем. Подставил бокал, в который одна из наложниц плеснула вина, отпил. Похоже, здесь никто никуда не торопится.
— Можно и так сказать. Ведь будет обидно, если наказание окажется не наказанием для тебя.
— Кому обидно? — я в эти секунды просто гордилась своей выдержкой.
— Мне, — он признал легко. — Но ты настолько пока непонятна, что я теряюсь.
Ага, теряется он. И с фантазией у него туго, никак не может придумать наказание, как же. Просто играет в очередную игру. Но я сама варианты предлагать не собиралась — это не я тут господин без стыда и совести. Тогда начал он:
— Первым делом на ум пришло проклясть тебя. Но мои проклятия слишком сильны — ты промучаешься максимум пару часов, после чего тебя придется или спасать, или попрощаться, а я потратил на тебя деньги. Ратия к твоей работе претензий не имеет, глупо просто убить тебя.
Я не пожала плечами — силы воли на это не хватило, но похвалила себя хотя бы за то, что собиралась.
— Айх, разве мой проступок настолько серьезен, что пары часов мучений недостаточно?
— Вот видишь, тебя это даже не испугало. Следовательно, я был прав. Напомни, а за что я тебя наказываю?
— За то, что назвала вас… тем словом, а Арла уже повторила за мной.
— Чернокнижником, — Ринс будто бы подсказал то, чего я не знаю. — По-твоему, это пустяк?