По залу прокатился недовольный гул, и Марк тихонько скользнул за дверь. Тут он делу не поможет, а вот разобраться со свидетельскими показаниями… Впрочем, надежда на то, что кто-то видел их подрывника, была очень призрачной. Если Дарине так и не удастся его вспомнить, они упустят свой единственный шанс. А в том, что она говорит правду, он, несмотря на все свои слова, ничуть не сомневался. Чутье его редко подводило.
Трансляцию брифинга Дарина включила от нечего делать. После разговора с Марком на сердце стало немного легче, но обида никуда не делась.
В глубине души она понимала, что он вынужден проверять каждую версию, даже самую невероятную и неприятную. Он видел ее насквозь – она это чувствовала каждой клеточкой тела, и, рано или поздно, он убедится, что она ни при чем. А до тех пор ей придется смириться с этой обидой и жить дальше.
Но, господи, как же ей хотелось услышать от него самого, что он ей верит!.. Даже если это неважно для него, это важно знать ей!
У нее нет права его подвести. Она их единственная ниточка, это она поняла даже из завуалированных слов полковника по телевизору про «ошибки подрывника». Именно она – его главная ошибка, и надо сделать все возможное, чтобы помочь его поймать. Вот только как бы она ни старалась, воспоминания от нее ускользали.
По ее просьбе Полина принесла ей блокнот с карандашом и ручкой, и Дарина попробовала детально расписать встречу с тем мужчиной. Она говорила с Яной, шла к машине, когда он выскочил из-за колонны. Она чуть не упала, возмутилась, он не ответил и ушел, а она смотрела ему вслед и думала, что для толстовки на улице слишком жарко… Затылок понемногу начал наливаться болью, отчего Дарина поморщилась. Нет уж, надо сосредоточиться.
…Она смотрела ему вслед, а он сунул руки в карманы и пошел по пустой парковке к лифту… а до этого?..
Тихий стук в дверь прервал ее размышления. В открывшуюся дверь заглянул Александр, увидел ее на кровати перед горящим без звука телевизором и улыбнулся.
– Дарина, как самочувствие?
– Неплохо, – с вымученной улыбкой ответила Дарина, пряча блокнот под подушку. Александр недоверчиво прищурился. – Ладно, в груди немного ноет.
– А голова? – тут же спросил хирург, снимая с шеи фонендоскоп и подходя к кровати. Дарина помотала головой.
– Нет, но… я все еще не могу вспомнить, – она погрустнела, уткнувшись взглядом в стену, пока врач вслушивался в ее дыхание.
– Хрипов нет, с легкими все в порядке, – заключил Александр. – А что касается памяти… Тут нужно терпение. Амнезия очень неприятная штука. Обычно воспоминания блокируются на фоне травмы головы или стресса и в благоприятных условиях возвращаются. Но без времени тут не обойтись.