– Александр Николаевич, но…
– Наедине можно просто Саша и на «ты», – вдруг мягко прервал ее мужчина. – Раз уж я зову тебя по имени.
На короткий миг Дарина оторопела, мгновенно вспомнив подобный разговор с Марком. Насколько братья были похожи между собой внешне, настолько же они были различны в общении.
– Согласна? – продолжал Саша. Дарина кивнула. – Вот и отлично. Главное не волнуйся. Память невозможно контролировать, и предсказать, когда она вернется… Это может произойти и завтра, и через неделю. Возможно, даже, что какие-то пробелы так и останутся.
– И нет никаких шансов? Никак нельзя… стимулировать? Может, какие-то упражнения?
– Иногда помогает резкое потрясение, схожее с тем, при котором была потеряна память. – Саша пожал плечами. – Но я сомневаюсь, что ты захочешь еще раз пережить такое событие. И я бы не советовал напрягаться и пытаться вспомнить. Все придет.
– Все придет… – бездумно повторила Дарина. – Просто я устала сидеть тут без дела. А воспоминания – единственное, чем я могла бы помочь. Не хочу быть просто несчастной, которую спас твой брат.
Саша сел рядом с ней, расправив подол медицинского халата. Она почувствовала тонкий запах мыла и медикаментов – этакий естественный парфюм хирурга, впитавшийся в кожу за долгие годы работы.
– Не слушай Марка, – неожиданно для нее произнес Саша. Дарина удивленно на него посмотрела, заставив его с улыбкой качнуть головой. – Да ладно, я знаю, как он влияет на людей. Он может легко заставить почувствовать себя никчемным, толком ничего и не сказав. У него это с детства.
– Почему? – с неподдельным любопытством тут же спросила Дарина. В глядевших на нее серо-голубых глазах мелькнула тень печали и давней боли.
– У нас было тяжелое детство, – помедлив, все-таки ответил он. – Марк старше, он всегда чувствовал ответственность за меня. А наша семья… не из простых. Несколько поколений военных, которые не привыкли показывать слабость перед другими, и Марк… он такой же. Ему легче броситься под пулю, чем признать свою неправоту или сказать, что человек для него что-то значит, даже если это очевидно всем вокруг.
– Я не понимаю…
Саша задумчиво посмотрел в окно, на пробегающие облака и ярко-голубое небо. Еще во время учебы в школе он спрашивал себя, готов ли он отказаться от привычной жизни, от друзей и простых ежедневных радостей ради службы своей стране. И пришел к выводу, что служить можно по-разному. Пусть не в центре событий, пусть даже не в тылу, но все равно спасать чужие жизни. И дед, и отец приняли его выбор без колебаний. Может быть, даже потому, что Марк к тому времени как раз учился в военном училище, и отец, хлебнувший сполна на собственной службе, был в ужасе от решения старшего сына.