– А почему вообще искусство? – вдруг спросил Марк. Дарина хихикнула себе под нос.
– Меня Саша о том же спрашивал… Я всегда рисовала хорошо. Меня вообще картины всегда восхищали. Вот и стала искусствоведом.
– Почему не художником?
– А это еще одна больная тема, – она повела плечами. – Просто не сложилось.
Нет, не просто. Но не говорить же, в каком отчаянии она была, когда тот преподаватель раскритиковал ее работу в пух и прах?
– Не сложилось тогда, но это не мешает тебе рисовать, – возразил Марк. – У тебя сейчас собственная галерея, ты известный реставратор и искусствовед. Почему не попробовать снова?
– Вряд ли получится что-то стоящее, но раз делать все равно нечего… Кстати, я видела у вас в гараже мольберт.
– Это дедушка рисовал. Полюбил это дело на старости лет. – Марк заулыбался воспоминаниям, и Дарина в который раз засмотрелась на ямочку на подбородке.
– А краски в доме остались?
– Вроде были на чердаке, я посмотрю утром, – он вдруг прищурился. – А блокнота и карандаша тебе уже недостаточно?
– Это эскизы, а не полноценные работы. Холст и масло – это совсем другое.
Лукавый прищур Марка стал сильнее.
– Что ты там нарисовала-то? Покажешь?
Дарина тут же помотала головой, заметалась, как птица в клетке, щек коснулся румянец, и он судорожно сглотнул. Воздуха стало остро не хватать, кровь зажглась в венах, пробираясь под кожей к сердцу и грозя обуглить его до самого пепла.
Похоже, этот секрет она ему никогда не откроет. Но на то он и фсбшник, чтобы раскапывать тайны и ответы на вопросы. Застать бы ее хотя бы раз за работой, а подкрасться и подглядеть труда не составит…
– Для меня эскизы это только личное, – все же решилась пояснить Дарина, чувствуя, как предательски горят щеки. Господи, как школьница, ей богу! Стыд и позор. – А вот холст покажу, если краски и кисти будут. Но только законченный.
– А полработы?
– Нет. И даже не уговаривай. А то сейчас заговоришь меня, сама не замечу, как соглашусь.
– Это я умею, – заявил Марк.
Пусть рисует. Хотя бы отвлечется. Да и ему будет легче: если она будет занята своей работой, ему будет проще сосредоточиться на своей.
– Слушай, а есть что-нибудь, чего ты не умеешь, но очень хотел бы научиться? – внезапно спросила Дарина, прижав ладони к щекам. Марк на секунду задумался.
– Я всегда хотел пилотировать вертолет, – так же неожиданно ответил он. Девушка округлила глаза. – Да, ты знаешь, в спецназе этому не учат.
– А чему учат?
– Рукопашному бою, изучению взрывчатых веществ, разного вида оружия, ориентированию на местности, маскировке, – перечислял Марк. – Еще прыжки с парашютом, альпинизм и немного пилотирование. Но по большей части рукопашный бой, стрельба и все, что связано с разведкой и ведением боя. В группе же обычно обязанности распределяются, поэтому хоть какая-то основа во всех областях должна быть.