– Тимур-то? Тимур счастливо и беспросветно женат. Это мы с Саней, как неприкаянные, а ему быстро повезло.
Голос его прозвучал отстраненно, и Дарина не стала больше расспрашивать. А Марк, в силу своей немногословности, не стал объяснять.
Он стоял с отрешенным видом, отведя голову в сторону и глядя в пустоту. И выглядел при этом таким усталым, что Дарина в который раз за все время их знакомства задалась вопросом: когда последний раз он нормально спал? Он качнул головой, седина в волосах сверкнула на свету серебром. Как и уже почти исчезнувший шрамик над бровью, оставшийся после взрыва.
Страх, боль и неловкость исчезли в одно мгновение, словно их и не было никогда, а на их место пришло какое-то необыкновенное чувство, смесь благодарности и нежности, будто затопившие ее с головой.
Он столько для нее сделал, стольким рисковал ради нее, столько перенес, предотвратил. Он ее спас, вытащил из тех завалов, переживал, беспокоился…
Она сама не заметила, как снова подошла к нему, подалась вперед и коротко скользнула поцелуем по заросшей щетиной щеке, зацепив уголок губ. И отстранилась так же быстро, как приблизилась.
Пару долгих мгновений Марк просто смотрел на нее, а в следующий миг сдался и с силой притянул к себе. Тяжелая рука легла ей на затылок, пальцы запутались в темных прядях волос, а сухие, будто постоянно обветренные губы прижались к ее губам.
Он целовал ее так, словно боялся, что она вот-вот исчезнет, что пройдет секунда, и он снова останется один, как был все эти годы. Как будто это их последний, а вовсе не первый поцелуй, и что времени у них больше не осталось, и все кончится здесь и сейчас, стоит ему только оторваться от ее губ.
Он привлек ее к себе еще сильнее, ближе, прижав своей тяжестью к старым книжным полкам так, что хрустнули ребра, отчего она тихонько всхлипнула и застонала.
Только тогда он нехотя отпустил ее, все еще перебирая темные волосы в пальцах и тяжело дыша. Шагнул назад, качнул головой, приходя в себя.
– Извини.
Дарина смогла только кивнуть, но Марк этого даже не заметил.
Когда он впервые ее увидел на той парковке, ему показалось, что она ничем не отличается от миллиона других людей. Когда пытался привести ее в чувство и вытаскивал из-под завалов, думал только о том, что без ее помощи в этом деле теперь уже не справится. Когда бежал по коридорам больницы, прогоняя неудавшегося убийцу, злился на самого себя, что втянул ее в свое расследование и подверг опасности.
А сейчас его настигло новое озарение. И он был бы рад считать его ошибочным, списать все на усталость и беспокойство, но Марк понимал, что любые его оправдания будут далеки от истины.