Бедный негр (Гальегос) - страница 198
— Я знаю, зачем он едет, — пробормотал Педро Мигель. — Он спешит к невесте, о которой говорил мне однажды. Дон Сесилио тоже уходит от нас!
Спрыгнув с лодки на берег, лиценциат Сеспедес остановился и, поглядев на фелуку, помахал рукой, словно благословляя отъезжающих, затем повернулся спиной к морю и зашагал прочь от берега.
Потеряв его из виду, Луисана вытерла слезы и, взглянув на Педро Мигеля, сказала шкиперу:
— Прикажите поднять паруса.
Педро Мигель с безмолвным восхищением любовался ею, и вдруг ему припомнился случай в лагере Эль Мапанаре. Безумный падре Медиавилья связывает две нити, словно парящие в воздухе. Да, судьба этой женщины связана с его судьбой, и Луисана, бросая вызов грозной стихии, воскликнула:
— Да будет ветер!
Фелука, покинув печальную бухту, оставила позади гряду острых рифов, со всех сторон обступивших огромную гору. Дул свежий попутный ветер, и теперь в открытое море к беспредельному горизонту устремлялся новый, отважный и решительный человек.
— Есть, капитан, поднять паруса! — задорно выкрикнул шкипер, повернувшись к Луисане. Видно, Луисана давно ждала этого часа, ибо, услышав обращение шкипера, она даже не удивилась. Быть может, она мечтала об этом часе ночами, проведенными у постели больного брата, где незримо присутствовала безжалостная смерть, над которой чудесным образом торжествовала жизнь; тогда просветлённое и словно одухотворенное прекрасной мечтой лицо Луисаны смягчалось, и в голове ее возникали лучезарные мысли о чудесной, по-неземному возвышенной жизни. Чувство самоотречения, переполнявшее душу, было всего лишь порывом безмерного великодушия, трепетным поиском личной свободы, к которой она стремилась всем своим существом, принося себя в жертву другому человеку, словно какая-то неведомая внутренняя сила говорила ей, что только таким путем она сможет обрести свое счастье.
Путь их был долог, но теперь уже ничто не могло поколебать решимости Луисаны, которую все на фелуке стали звать капитаном. Позади навеки остался мир чуждых мыслей и чувств; добродетельная и сердобольная женщина, таких было немало среди женщин ее круга, их воспитала такими социальная среда, в которой они жили. Новая Луисана, смело устремившаяся к беспредельному горизонту по бурному морю, была порождением и воплощением неукротимой человеческой воли, и она отважно, без колебаний, шла навстречу новой жизни. Но Луисана не была мужеподобным бойцом, женщиной-воином, желавшей насладиться любовью мужчины (она даже не осмелилась сознаться Педро Мигелю в своей любви к нему). Она была настоящей женщиной, нежной и немного легкомысленной, существом, стремившимся к совершенству души. И все ее поведение доказывало, что это было именно так: глубоко, чисто по-женски, беззаветно влюбленная Луисана бестрепетно вручала свою судьбу Педро Мигелю, вверяла всю себя его мужскому покровительству.