Высадив пассажиров, вертолёт, тут же оторвался от земли и, задрав хвост скрылся из вида за кустами и высоким забором генеральской дачи.
— Сначала я решил поговорить с полковником — рассказывал Вовка, опустошая генеральский холодильник, попутно запихивая в рот солидный кусок колбасы — представляете, как они были удивлены, когда я вошел, без доклада и разрешения — хи-хи, ням- ням.
— Они? — спросил Сашка, пережидая пока друг прожует.
— Они. С ним был тот, ну, с которым мы улетели, тогда, от костра. Его я сразу усыпил. А вот с полковником пришлось повозиться, минут пять взглядами мерялись, у него какой-то блок, что ли, стоял против внушения. Но я его сломал. Потом он почистил при мне винты компов. У него оказывается, доступ к ним был. Ко всем. Такой шум начался в конторе, телефон не смолкал.
— Какие винты — вновь перебил его Сашка.
— Ну-у… Винчестеры компьютерные… Это… Записи в общем стер. Я даже запаниковал, представьте, все компьютеры вылетели, у них, одновременно. Потом стер память полковника, тут уж я не разбирался много ли мало, торопился, затем поработал со вторым. А уж потом отправился за тобой Саня. Они там, эти… что в форме, что без, бегали как бешенные тараканы, пришлось усыплять всех оптом, и… меня накрыло, блин, думал, свалюсь. Еле-еле до тебя, Сань, добрался. Ну, а дальше… Саня такси поймал и к вам.
Вовка опять набил рот колбасой и хлебом, да еще и потянулся к бутылке с минералкой.
— Ам… Ням… И еще… Амм… Я заметил, что когда выкладываешься, надо срочно чего сжевать, восстанавливает… Аммм… Буль-буль…
За окном, уже, во всю, бушевал день, но ребята, подкрепившись, разбрелись по комнатам, что указал им пронырливый солдатик, один из тех, что охраняли генеральские покои и завалились спать.
Алексей Тимурович Семенов, член академии наук, видный ученый, профессор, руководитель научно исследовательского института, сидел в отведенной ему комнате за столом и самозабвенно, что-то писал в толстой потрепанной тетради. Изредка щелкая кнопками калькулятора. Он почти никогда не пользовался компьютером, не доверял он этим электронным игрушкам, как он их называл. Да и привык.
К вечеру приехал и сам генерал с семьей.
Мать с дочерью опять утонули в объятиях и слезах. А генерал стоял рядом и не вмешивался, дожидаясь своей очереди представиться. Наконец страсти встречи улеглись и вперед, оттеснив жену, выступил рослый, широкоплечий, ни грамма жирка в поджаром теле, это угадывалось даже, не взирая, на форму, мужчина сорока пяти сорока восьми лет. Гладко выбрит и коротко стрижен. Тяжелый волевой подбородок, острый серый взгляд, плотно сжатые тонкие губы. Они в чем-то были похожи с полковником Дуровым. Не одно лицо, конечно, но схожесть была.