В этом аду я прожила несколько месяцев. Когда поняла, что Тэд образно говоря: " об меня ноги вытирает" и совершенно со мной не считается. Я ушла, хлопнув дверью.
Винила себя, отгородилась от всего мира, закрылась дома, затянула занавески, не отвечала на звонки, не открывала двери. Лежала в кровати и смотрела в потолок, пока приняла решение бросить учёбу. Если я не могу помочь дорогим мне людям, зачем тогда быть врачом. Пошла в академию и написала заявление на академический отпуск и заодно перевести меня на курс медсестёр. Декан меня отговаривал, объяснял, что это совершенно не моя вина, ругал, что я лучшая студентка на курсе, не вижу очевидного. Ноги слишком долго были прижаты, кровь к ним не поступала, началось отмирание клеток. Врачи не боги, ну, и так далее. Но я уже себя осудила и вынесла вердикт — Я не достойна, быть врачом.
Бабушка меня успокаивала, она во всём обвиняла Тэда. Вообще-то, он ей не нравился, она говорила, что он мне не подходит. Я на неё злилась, ведь была по уши влюблена. Поэтому когда успокоилась, вернулась к нему, надеялась, что он пришёл в себя. Возила его на реабилитацию, выбирала ему протезы. Сам он, чтоб поправиться и снова начать жить не делал ничего. Не изъявлял желания опять ходить. Это продолжалось полгода, с каждым днём становясь всё злее и вымещая на мне злость по любому поводу или без него. Тогда мы знатно поругались. Высказала ему всё, что было на душе, и тогда я ушла навсегда. Но себя я, всё равно, не простила. — закончила своё откровение.
— Как бы я хотел, что б меня кто-нибудь так любил, — задумчиво произнёс Кори. — Твоя бабушка права. Он тебя не достоин,
— Почему? — уставилась на него.
— В своём несчастье и травме он сам виноват, ты его не сажала за руль. Он мужчина, должен им и быть, принять ответственность за свои действия, а не вымещать на тебе свою неполноценность. Сам сел пьяным за руль, пусть сам и примет последствия своих же действий. Ты же сделала всё и даже больше, а он этого не оценил. Он тебя не достоин. Я бы многое отдал, что б только меня так любили.
— Ещё найдёшь свою любовь, — успокоила его.
— Рина, что ты знаешь о роканцах?
— Нуу… Ээм… — вспоминаю, что же я о них читала, — У вас самое главное семья и её узы.
— У нас очень сильные уровни каст, если не принадлежишь к какой либо касте, ты никто.
— Не поняла.
— Меня родила проститутка, я не принадлежу ни к одной касте. Я никто, на своей планете, ни одна роканка, не свяжет со мной свою жизнь, — по лицу, промелькнула тень разочарование, — меня растили в приюте, таких же, не нужных детей. В нашем обществе, если принадлежишь, какой либо касте, семья никогда не отдаст ребёнка в приют, его будут растить в своём закрытом обществе. В приюте растут только не нужные дети. В основном проституток, они отверженные. Таких детей отправляют в армию или на самые грязные и тяжёлые работы.