Всадник, резвым галопом обогнавший их в толчее дороги, не дал Чаре окончательно погрузиться в отчаяние. Лентюх шарахнулся, едва не вывалив седоков из неустойчивой повозки. Чара вскрикнула, Югорь громко выругался. Из его уст это прозвучало так странно, что девочка невольно оглянулась. Лорд Всезнайка съехал с увязанной поклажи и цеплялся за низенький бортик из последних сил, рискуя свалиться на камни.
— Тр-р, — натянула вожжи Чара, копируя манеру Атто. В душе шевельнулась тоскливая боль, ставшая почти привычной.
Они съехали на обочину, решив устроить последний привал перед недалёким уже Антраксом. Здесь, на юге, осень почти не ощущалась. В воздухе разливалось ленивое тепло. Лентюх застыл, развесив уши и расслабив нижнюю губу, лишь изредка отгоняя насекомых взмахом хвоста. Чара и Югорь пристроились в жиденькой тени повозки.
— И фто эта фкола? — спросила Чара с набитым ртом, продолжая начатый разговор о дальнейших планах.
Лорд Всезнайка укоризненно покачал головой и передразнил её, раздувая щёки:
— Нифефо…
— Прости, — Чара расправилась с остатками горбушки и повторила: — Так что?
— В ней учат, как учить других. И дают степень магистра, если закончить курс успешно. Я ведь и раньше об этом думал, а теперь мне ничего другого не остается.
— У тебя это хорошо получается — учить, — кивнула Чара.
Лорд Всезнайка взъерошил чуб и поинтересовался:
— А ты? Не передумала идти в свои Небесные скалы? Может, останешься со мной? Проживем и вдвоём.
Чара помотала головой.
— Нет, Югорь. Я должна идти дальше. И если у меня получится, ты услышишь, как хлопают крылья моего коня над твоей крышей. Обязательно.
Девочка посмотрела на спутника так серьёзно, что он смутился и снова запустил пятерню в свою и без того взлохмаченную шевелюру. А к вечеру они увидели с вершины холма городские огни за тёмной окантовкой стен.
Ночь на женской половине постоялого двора прошла беспокойно. В душной и влажной темноте ворочались и вздыхали чужие люди. И Чара, так же ворочаясь и вздыхая, дала себе слово, что уедет назавтра, лишь бы не ночевать здесь снова.
Простились коротко и неловко. Югорь осторожно заправил Чаре за ухо прядку волос. Его длинные пальцы дрожали. Чара хлюпнула носом и уткнулась в его жёсткую куртку, стараясь сдержать слёзы. Рядом переминался Лентюх, на его спине поскрипывало новенькое седло, которое хозяин постоялого двора выдал в обмен на повозку.
***
Самый большой из островов Морского народа носил название Неус и тянулся скалистой полосой вдоль невидимого на таком расстоянии побережья Великого моря.
Сын Снежного Вихря поостерёгся закладывать крутой вираж, опускаясь к мрачным башням Чёрного замка. Здесь господствовали сильные ветра. Он снизился по большой дуге, намереваясь опуститься на правильный восьмиугольник площади внутри стен замка. Его появление не осталось незамеченным — на сторожевой башне взлетел и забился под порывами ветра сигнальный флажок.