Кстати, какое бы этому жесту название придумать? А то называть его исторически сложившимся словом язык не поворачивается… не литературно как-то. Ладно, пусть пока будет просто – жест. А там, глядишь, и совсем надобность отпадёт – что-то такое Варёк об этом говорила.
Чем бы таким заняться? Просто руки чешутся опробовать все мои возможности. Хотя, чует моя голова, серая хитроумность не зря такое название подобрала. Короче, холодная голова, горячее сердце и чистые… чисто исполненный жест. Ха!
С немалым трудом заставив себя отказаться от немедленных экспериментов, я за несколько минут накидал себе план действий на ближайшее будущее. Выглядел он примерно так:
– Выяснить, насколько хватает моих способностей. Есть ли какие-то ограничения по силе или длительности воздействия, нужно ли мне восстанавливаться после каждого успешного чародейства и т. д. и т. п.
– Пункт первый реализовать, желательно, без заметных и далеко идущих последствий.
– Придумать, как жить дальше.
Таким образом, "кто виноват?", мы худо-бедно прояснили. Осталось только выяснить "что делать?". К реализации первого пункта можно было приступать в любой момент. Но я очень серьёзно задумался над вторым. Первая эйфория уже прошла, и очень хотелось не наломать дров по неосторожности.
Ага, вот к примеру… Я сотворил себе кружку кофе с молоком и два горячих бутерброда – с копчёной колбасой и сыром, сверху присыпанных мелко порубленной зеленью. Бутерброды издавали такой аппетитный запах, что от холодильника, где лежал притихший Добрыня, донеслось жалостливое "У-ваф-ф!". Я покосился на пса и сотворил тазик с мелко порубленной говядиной.
Кошка изображала спящий режим.
Добрыня встал, понюхал предложенное угощение и неожиданно заявил:
– Ты бы, хозяин, это… кофе бы не пил, что ли.
Я покосился на кружку. Что-то мне кажется, или оттенок у напитка какой-то неправильный? Да и бутерброды уже не показались такими аппетитными. Вдруг я действительно сотворил что-то ядовитое?
– А что – что-то не так? – уж лучше в холодильнике порыться, чем сразу нарваться на второй пункт собственного плана.
Кошка приоткрыла левый глаз.
– Да нет, – Добрыня смачно зачавкал говядиной, – просто, говорят, он на здоровье плохо влияет.
Зверьё покатилось со смеху. Причём Варька чуть не свалилась со своего места, а Добрыня подавился и начал потешно откашливаться.
– Блин, шутники, перепугали! Вот так вам и надо! Будете знать, как надо мной потешаться.
– Ну, прости, хозяин, – Варежка потянулась, спрыгнула на пол и присоединилась к собачьему завтраку.
– Кстати, что вы заладили с этим хозяином – как-то неприлично. Теперь, по крайней мере… Зовите по имени, что ли. Меня, между прочим Василием зовут, если кто не знает.