Она пристально посмотрела и, наконец, прошептала так тихо, что я почти не услышал ее: «А… Ал… Алессио».
Что?
«Айла… о чем ты говоришь? Это я. Алессио. Я Алессио.»
А потом она закрыла глаза.
«Нет. Нет нет.» Я запаниковал. «Ангел, открой глаза. Давай, покажи мне эти красивые зеленые глаза.»
Этого было недостаточно. Я их почти не видел. Ей нужно было проснуться. Я должен был услышать ее голос. Я бы умолял об этом, если бы пришлось.
Я не стыдился. Больше ничего не имело значения.
«Ангел», - сказал я, качая ее за плечи. «Пожалуйста, скажи что-нибудь.»
Она даже не пошевелилась.
Как долго она не спала? Я пропустил это? Я спал все время, пока она не спала?
Как я мог быть таким чертовски безответственным?
На этот раз я не уснул. Я не мог снова закрыть глаза.
Мое сердце забилось, как крылья птицы в клетке. Я действительно чувствовал себя в клетке, и мне было душно.
Мне казалось, что я наблюдаю за всем со стороны. Айла была далеко, и как бы я ни тянулся к ней, она всегда уходила в темноту.
Она всегда угасала, а я оставался пустым.
Нет!
Я взял ее за руку и заговорил. Я говорил часами.
Я умолял ее проснуться. Я умолял о прощении. Я умолял ее о любви.
Я дал обещание лелеять ее и заботиться о ней.
Но как бы я ни уговаривал, суетился и подталкивал, Айла не двигалась и не шевелилась.
Наступил следующий день. Лена пришла с едой, а я не ел.
Я остался рядом с Айлой, прижимая ее к себе, лаская ее и надеясь, что она скоро проснется.
Мои люди приходили и уходили. Виктор пытался заставить меня принять душ, но я отказывался. Лена сказала, что позаботится об Айле, пока я отдыхаю, но я всех оттолкнул.
Я говорил, пока у меня не пересохло и не стало болеть горло. Я думал, что, может быть, она услышит мой голос и проснется.
Может быть… может быть… так много может быть, и я все еще надеялся.
Даже когда все выглядело таким безнадежным, я все еще надеялся.
Даже когда мне казалось, что я ломаюсь и меня медленно режут изнутри, я все равно надеялся.
Потому что, пока у меня в объятьях была Айла, я мог надеяться.
Когда-то я был ее спасителем. Я снова стану ее спасителем.
Моя грудь горела, и я в отчаянии потер рукой сердце. Чувства, эмоции, сердце - это была такая слабость.
Я сухо усмехнулся и прислонился головой к изголовью кровати. Было уже слишком поздно. Пути назад не было.
Теперь я понял, что имели в виду Лев и Исаак.
Бездумно я потер руку Айлы. Посмотрев на ее спящую фигуру, я увидел, что она медленно шевелится. Ее лоб сморщился, а губы дернулись.
Я подался вперед, мое сердце бешено заколотилось. Мои руки начали дрожать, и на лбу выступил пот.