— Госпожа, — в комнату вошла Джоси, — Граф просил вас спустится на ужин.
— Передай ему, что я занята, — не отрываясь от перемешивания, сказала ей.
— Госпожа, он очень настоятельно просил, — виновато протянула она.
— Хорошо, — прикинула в уме сколько необходимо времени, чтобы доварить зелье, — Скажи, что я буду минут через двадцать.
— Конечно, госпожа, - я услышала, как за ней затворилась дверь.
Перемешав еще раз, принялась перетирать один из цветков. Я не успела закончить, как дверь снова отворилась.
— Ариадна, — ледяной голос графа заставил передернуться, — Если я пригласил вас, значит вы обязаны появиться.
— Понимаю, милорд, — взяв себя в руки, ответила спокойно, напугал он меня, конечно, сильно, — Но я не могла бросить зелье не доваренным, — в часах упали последние песчинки и я бросила последний ингредиент, цвет в котелке изменился до нежно голобуго. Фух… Значит все правильно сделала. Перевернула часы в последний раз и начала помешивать практически прозрачную жидкость.
— Что же это за зелье, которое важнее моего приглашения? — интересно, он живой вообще? Голос замогильный просто.
— Обезболивающие, — спокойно ответила ему.
— Опять для кого-то из слуг? — время истекло и я отставила котелок на стол.
— Нет, для вашего сына, — ужасный человек, даже если бы я готовила для кого-то из слуг, они что, не люди и им не нужна помощь?
— Зачем? У него достаточно лекарств.
— В основе всех его, как вы сказали, лекарств, — в моем голосе прорезалось раздражение, — идет занятная трава — ангирумин, вы знаете о её побочных свойствах?
— Полоумие.
— Именно. А это зелье их вообще не имеет.
В комнате повисла тишина, я подошла к стулу и устало присела.
— Милорд, мне нужно покинуть замок, — уже спокойно сказала ему.
— Зачем? — как на допросе, честное слово.
— Главный компонент этого зелья — цветок сикурии, а у меня их мало, хватит еще на два приготовления, а нужно больше.
— Сколько времени есть?
— Дней десять — двенадцать, не больше, — честно призналась ему.
— Тебе его привезут.
— Вряд ли, милорд. Он очень сложен в собирательстве и мало кто знает о нем, — постаралась я обратится к его разуму, лучше сама соберу, чем когда придут морозы, вообще остаться без растения.
— Это не твоя забота, — холодно отрезал он, — Что ты можешь сказать о состоянии моего сына?
— Перед тем как ответить, я хотела бы узнать, что случилось с его голосом?
— Он пропал год назад. Что тебе не понятно?
— Я не смогла выявить причину пропажи голоса, из-за этого не знаю, как его вернуть, — решила быть с ним полностью честной во всем, что касается его сына.