– Я была в Эрсинкае, – в глазах мелькнуло презрение. – Может я и не леди по рождению, но не крестьянка.
– Мама, они совсем не такие, как ты думаешь! – воскликнула я, стало обидно за крестьян. – Ну, не хочешь в Эрсинкай, оставайся здесь. Назад я тебя в любом случае не пущу!
– Здесь... жутко.
– Только первое время. А хочешь, я тебе кошку принесу? Тинка так здорово мурлычит. Она тебе понравится.
– Эника, ты никак не повзрослеешь... – печально заметила мама, робко притрагиваясь к блюду.
– Это ты так думаешь! У меня столько всего случилось, а ты...
– Эника, – она тяжело вздохнула, – если нельзя вытащить, нужно, чтобы был суд. Его ведь могут оправдать...
– Мы вытащим его. Магистр сказал, так будет правильно.
– Правда? – мамины глаза вспыхнули надеждой. – Он уже отправился в Аринкай?
– Нет, мы вместе поедем.
– А тебе зачем ехать? – в голосе проскользнула тревога.
– А как же? Между прочем, я тоже некромант теперь, – ответила не без гордости, но маму это лишь напугало.
– Так адепты Света были правы... – на лице ее застыл неподдельный ужас. – Эника, как же так?
– Лорд Эрсиэ – мой учитель.
– Но... это же так мерзко! – воскликнула она, едва не подскакивая.
– Ты говоришь, как демоны.
– Ох, убереги тебя Свет, еще и с демонами спуталась. Позор на наши головы.
– Мама! – ярость вскипятила кровь. – А чего ты хотела?! Чтобы дядя выдал меня замуж за одного из своих торгашей?! Да чтоб мне всю жизнь мертвяков откапывать!
– Нет... – она замялась. – Но это... Просто пойми, мне страшно за тебя.
– Не того ты боишься. Самое страшное для меня – гнить в дядькином поместье!
– За что ты так ненавидишь его?
– За все хорошее!
Говорить больше не хотелось. Молча уткнулась в тарелку, уделив все внимание завтраку. На этот раз нам подали небольшие жареные колбаски с удивительной золотистой картошкой. На вкус потрясающе, без магии точно не обошлось. Мама же есть перестала вовсе, даже тарелку от себя отодвинула. Ее напряженный взгляд неприятно скользил по моему лицу.
Со стола убирал подавальщик с рассеченной скулой. Он появился, едва я закончила с трапезой. Молча унес посуду и стол вытер. Привычно поблагодарила умертвие, но тут же поймала испуганный мамин взгляд.
– Почему слуги такие странные? – спросила она, когда подавальщик скрылся за дверью.
– Просто мертвые, – пожала я плечами.
– Ох, мрак...
И мы снова замолчали. Напряженно, тяжело, едва воздух не звенел. Но тут я вспомнила, о чем говорил магистр. Да и повод перевести тему нашелся.
– Мам, а как погибли бабушка с дедушкой?
Ответила она не сразу, просто с удивлением смотрела на меня. Потом все же заговорила: