– Ты побледнела, – произнес магистр.
Наверное, стоило ему все рассказать, но вместо этого я спросила:
– Лорд Эрсиэ, а бывает так, что человек умирает, становится неупокоенным, но сам об этом не знает?
– И как тебе такое в голову пришло? – рассмеялся магистр.
– Про ягоды думала.
– Такого я точно не встречал.
– А если этот человек некромант?
– Даже некроманты умирают. Живой человек состоит не только из физического тела, техрим, помимо этого он связан серебряной нитью, как это принято называть, с мыслящим и чувствующим, телами, тхен и хемоу. Эти три тела влияют друг на друга. И пока цела серебряная нить, человек не может умереть. Есть особое направление, некросанитация, т.е. некроцелительство, так вот целитель-некромант не лечит физическое тело, он удерживает серебряную нить, а тело излечивается само, пока имеет связь со своим тхен и хемоу. В то же время можно убить человека просто разорвав эту связь. Любой некромант это может.
– А как же тогда оживают мертвые? Или у них уже нет ни мыслящего, ни чувствующего тел?
– Иногда нет совсем, и тогда получается только безвольная кукла, такие у меня тоже есть, но их очень трудно заставить вести себя по-человечески. Подобные умертвия обычно используются для простых задач, в боевой некромантии, например. Но чтобы сделать мертвеца живым, нужно поймать небольшой остаток от тхен или хемоу и привязать к телу знаком. И чем лучше сохранилось тело, тем более живое поведение у него окажется.
По всему выходило, что я не могу быть умертвием. Мне хотелось верить магистру, все-таки он в некромантии разбирался в разы лучше, а весь мой опыт сводился к беседе с погибшим учеником да недочитанной книге. Немного успокоившись, сделала еще глоток вина и потянулась за очередным куском пирога, а лорд Эрсиэ уделил внимание своему стейку.
К столу приблизилась женщина, подошла почти бесшумно, очень красивая, несмотря на то, что это тоже был обтянутый кожей скелет. С большими выразительными глазами, почти живыми с легким отблеском красного пламени. Ее распущенные волосы не выцвели, а струились иссиня-черными волнами. А вот вместо ног у нее были кошачьи лапки. Теперь понятно, почему она подошла так тихо.
– Мааагистр Даааарриаааан, – произнесла она скрипучим, как несмазанная телега, голосом, от которого буквально уши резало, – Вааас ожидаааают таааам, – она нелепо растягивала гласные. Надо же, какой диссонанс между внешностью и голосом. Я не сумела сдержаться и сморщилась от издаваемых ею звуков
– Эльсина – одно из немногих творений, которое может говорить, – с гордостью произнес магистр. – Некромантия – это искусство. Каждое творение уникально, Эльсина вышла почти идеальной. Один лишь недостаток, при жизни девушка была глупа как пробка, смерть ума ей, конечно, не прибавила. Я много раз говорил ей, чтобы при посторонних не открывала рот. Наверняка, тот, кто ожидал меня там, – он неопределенно махнул рукой, усмехнувшись, – уже убежал в ужасе.