Эмонн отказывался рисковать ею. Его брат попытался бы использовать ее как пешку. Благие бились бы, чтобы поймать ее, оторвать от него, творить ужасы, чтобы заставить ее говорить.
Она была невинной. Она не знала жизнь фейри, не знала, как защититься. Он хотел сохранить ту невинность до последнего своего вдоха.
Они миновали еще группу дворфов, и он сжал кристальный кулак, говоря себе, что скоро это кончится. Если у него будет меч Нуады, другие пойдут за ним. Дворфы могли отказаться сражаться, но он мог созвать много других существ.
Они пойдут за королем Благих фейри даже в ад. Или он их заставит.
Когда все будет кончено, он сможет отыскать ее.
Эмонн посерьезнел от мысли. Время шло иначе в ее мире. Она может постареть к тому времени, стать хрупкой, в морщинах. Он не видел еще старых людей. Их было сложно отыскать в Другом мире.
— Тут, — пропыхтел Ангус. — Постарайся остаться в здравом разуме, Эмонн.
Дворф был прав. Эмонн забывал, как легко он срывался. Крепости дворфов были лабиринтами, и даже самые умные фейри могли там потеряться. Ему нужно было следить за окрестностями на случай, если Ангус бросит его.
Ангус потянул за рычаг. Ведерко, соединенное с ним, упало, проливая лаву в желоб, оттуда она лилась в самую поразительную сокровищницу из всех, что Эмонн видел.
Золото тянулось, сколько хватало взгляда. Горы монет, камней и брони лежали друг на друге, словно не имели значения. Эти предметы должны быть на виду, на почетном месте. Он заметил корону, бриллианты блестели на прочном металле.
— Что это за место? — спросил он.
— Тут вещи, которые мы хотим забыть.
— Ты убрал сюда меч Нуады? — гнев пылал жарко в его крови.
— Я спрятал тут меч Нуады. О, борода! Ты успокоишься?
Он всегда плохо контролировал гнев. Давным-давно, когда война была в его крови, гнев мерцал по краям зрения, он ехал на волнах гнева, как капитан на корабле. Он хорошо умел убеждать людей, что не был в миге от вырывания им горла.
— Просто покончим с этим, — прорычал он.
— Хочешь получить оружие, что может изменить исход войны?
— Это меч моего деда, и я все еще не думаю, что он у тебя есть.
Ангус приподнял густую бровь и сунул руку в груду сокровищ. Золото посыпалось лавиной вокруг него, стекало волнами, что журчали, как вода. Звон бил по ушам Эмонна, и он едва терпел это.
Он смотрел, как Ангус вытянул руку из груды с самым красивым мечом в истории.
Клеом Солас. Меч Света.
Красные камни мерцали на рукояти, каждый был как капелька крови. Золотая рукоять была в форме пасти волка, глотающего остальной меч. Оружие было красивым. Свет мерцал на острие, руны на поверхности говорили о боях, что он пережил. И победил.