Девушка вздрогнула и задрожала, хотя вокруг клубился пар горячего воздуха. Слёзы текли по щекам без остановки, смешиваясь с водой из душевой лейки, а сознание едва слушалось, но Пэм смогла заставить себя трясущимися руками помыть голову и сполоснуться самой. Тёплая вода нисколько не расслабляла, а тело с каждой секундой начинало трястись все сильнее.
Пэм неожиданно громко всхлипнула и выключила воду, зажмурив глаза. Перед закрытыми веками опять вспыхнул взгляд этого мужчины — удивленный, обвиняющий и остекленевший.
Теперь ее трясло всю, да так сильно, что зуб на зуб не попадал. Девушка кое-как выбралась из душа и обернула вокруг себя полотенце, пытаясь сфокусировать лихорадочно мечущийся по пространству взгляд хоть на чем-то.
Сердце обливалось кровью от вины и горя, а она, по сути, ничего не могла с этим сделать. «Но Блейк же жив, я тоже, это самое главное, — вдруг всплыла в ее подсознании мысль. — Надо сосредоточиться на этом».
Пэм ухватилась за раковину, рядом с которой стояла, и попыталась успокоить дрожь в теле, подавить новый поток слез. Она пыталась представить раненного, но живого Блейка, отца с облегчением обнимающего ее, но… все равно остекленевший взгляд мертвого человека перебивал остальние мысли. Надо было срочно отвлечься, чтобы не сойти с ума, и Пэм посмотрела прямо перед собой, в зеркало.
Взгляд ухватился за мокрые, наполовину светлые, наполовину розовые волосы и голову опять начали наполнять воспоминания.
«— Эти розовые пряди… совсем тебе не идут.
— Ч-что?
— Мне они… не нравятся, — прошептал Блейк. — Они словно… прячут истинную… тебя от всего… мира… от меня».
Это было то, что надо. Тогда Пэм не успела осознать все сказанное Блейком, ведь было не до этого, но сейчас… «Неужели он думает обо мне?»
Ох.
Неожиданно мир приобрёл краски, а сердце забилось быстрее уже от других чувств. Конечно, Пэм понимала, что Блейк говорил все это почти что в бессознательном состоянии, но, черт, он же сказал, а, значит, это крутилось у него где-то в подсознании. «Я ему не безразлична», — мысль почти оглушила, заставила мир пошатнуться.
По телу разлилось тепло, которое сумело наполовину подавить дрожь, овладевшую организмом. Пэм из раза в раз прокручивала в голове тот диалог, его глаза, его голос, а когда очнулась в ее руках уже были ножницы, найденные в одном из ящиков у раковины.
Она знала, что ее идея бредовая, знала, что не должна идти на поводу ни у чьих слов, но какой смысл в этих ярко-розовых прядях, если она и выкрасила-то их только ради него?
Это было почти сразу после их знакомства, тогда Пэм подумала, что таким образом сможет выделиться на фоне остальных ярких привлекательных девушек, проводящих время в баре, но, как известно, это не особо ей помогло. Девушка оттянула влажную выкрашенную прядь вниз и внимательно посмотрела на себя в зеркало.