В отличие от мужчин, женщины в лагере занимались разбором временных жилищ и укладкой вещей в возы. По всему было видно, что после ночевки и завтрака, люди собираются отправиться в дальнюю дорогу.
Что еще поразило Кирилла, так это отсутствие маленьких детей. Если в кочевье есть женщины и мужчины, то имеются и семьи, но где же их маленькие дети? Тем более, что здесь большинство молодые женщины, которые просто обязаны в таком обществе иметь маленьких детей. Но их нет! К детям можно было отнести только мальчишку-соседа да еще несколько девочек-подростков. Все остальные обитатели кочевья были взрослыми людьми.
С каждым таким открытием ему становилось все интереснее и не понятнее. Когда стоянку более-менее удалось рассмотреть, Кирилл решил узнать, кого же зовет его новый знакомый по имени Гарник. Парнишка, видно не дождавшись, сам отправился на поиски.
Кирилл переполз на другую сторону повозки, обращенную к степи, и ему открылось впечатляющее зрелище. Вокруг становища паслось несколько крупных отар овец и большой табун лошадей, а также распряженные из повозок быки. Животные упрямо выбивали копытами траву из-под снега, стараясь насытиться перед отправлением в путь. Но их размеры явно не соответствовали тем, кого видел Кирилл раньше, в своем времени.
Если овцы еще как-то напоминали домашних с фермы, где работали родители, то быки, а особенно лошади, его сильно разочаровали. Лошадки больше напоминали казахских или монгольских, чем привычных для него рысаков или рабоче-упряжных воронежцев. Невысокие, с короткими ногами, но с большими головами, крепко сбитые, с подстриженной гривой и хвостом завязанным узлом, что уменьшало его длину на половину. Зато резвые. Около четырех десятков всадников гарцевали на них вокруг пасующихся животных. Как раз туда и направился Гарник. Но приблизится к ним он не смог. Дорогу пареньку преградили несколько огромным псов, поначалу бросившихся навстречу, но затем, развернувшихся на полпути, после окриков всадниц. Да, все конники были девушками!
Одна из них подскакала к мальчишке и помогла ему взобраться к себе за спину. При этом ее лошадь, по воле хозяйки, опустилась передними ногами на землю. Затем они направились к повозке, где находился Кирилл. Рядом с лошадью бежал уже знакомый Кузнецову огромный пес, очень похожий на современную ему породу среднеазиатской овчарки "алабай".
Это была его спасительница, ангел небесный!
Чем ближе она подъезжала, тем внимательнее парень рассматривал ее. Эта девушка совсем не была похожа на его современниц. Не худосочная, но и не оплывшая жиром. Про таких на Руси говорят: кровь с молоком. В ней одновременно сочетались природная грация и сила. На вид девушке было семнадцать-восемнадцать лет, не старше. Хотя в подобном обществе, если вспомнить историю, в таком возрасте они считались уже взрослыми женщинами. Она уверенно управляла лошадью, словно родилась на ней. Хотелось добавить, что как влитая сидела в седле, но седла-то как раз и не было! И стремян не было! Вместо седла имелся чепрак из овечьей шкуры, закрепленный широкими кожаными поясами на груди и животе лошадки. Управление животным происходило при помощи уздечки и плотно прижатых ног, одетых в свободные кожаные штаны, заправленные в такие же невысокие сапожки без каблуков. На правой руке девушки, в петле, висела многохвостовая кожаная плеть. Другого оружия при ней Кирилл не заметил. Видно оно лежало в повозке. Что еще поразило Кузнецова, так это четыре человеческих скальпа, подвешенных за волосы на грудном ремне лошади. Два из них были довольно свежими. Стало как-то не по себе. Не хотелось бы, чтобы и его скальп висел рядом.