Именно после Карибского кризиса проложили прямой кабель связи от Москвы до Вашингтона. Кризис развивался стремительно и каждое не обдуманное или не согласованное решение военных с обеих сторон, могли привести к ядерной войне. По времени развитие событий шло быстрее процесса переговоров руководителей США и СССР. В критический момент, резидент КГБ должен сдать все позиции СССР в обмен на гарантии не вторжения США на Кубу.
— Это чудовищно! — возмутился Виктор, — а вдруг что-нибудь не состыковалось в этом ненадежном плане и тогда весь бы мир погиб в ядерной катастрофе. Вот Вам, Леонид Ильич и забота о собственном народе!
— В политике, как и везде, всегда были риски, — спокойно ответил Брежнев, — не бывает политики без рисков!
— Вы начинаете уводить меня в сторону от того, с чего мы начали говорить, — о Карибском кризисе, — возразил Виктор, — провокация Хрущева на мировой арене осуществлялась не во благо народа, а во вред и не только ему, но и всему миру. Вся ваша операция направлена только на захват власти в СССР и не более того!
— Думайте, как хотите, — сказал Брежнев, — но Никиту-то мы сняли. Его авторитет за рубежом был разгромлен, и после операции «Анадырь» его можно снимать с поста Первого Секретаря ЦК. Но мы решили не тропиться. Нужно вызвать бурю гнева в собственной стране. К нашему удивлению, в 1963 году, после Новочеркасских событий, социального взрыва в стране не произошло….
Советский народ терпел все невзгоды и лишения стойко под руководством КПСС и ее авангарда — Политбюро ЦК! После Новочеркасского расстрела, народное недовольство стало как-то сама по себе затихать. Советские люди еще помнили сталинские репрессии и боялись власти.
Суд над «зачинщиками Новочеркасских беспорядков» еще больше испугал людей — нескольким присудили высшую меру, а остальным большие тюремные сроки заключения. План КГБ по народному восстанию против политики Хрущева лопнул. Поэтому реальное снятие Никиты с должности, состоялось только в октябре 1964 года. Мы не стали его расстреливать, а просто отправили на пенсию.
— Леонид Ильич, а почему Вы считали, что лично Вы сможете продолжить строительство коммунизма в СССР? — спросил Виктор, — может, это Ваша чрезмерная самоуверенность?
— Какой к собакам коммунизм? — вдруг спросил Брежнев, — в него уже тогда никто не верил! Это же сущая обдуриловка и заблуждение теоретиков марксизма-ленинизма! Утопия, которой мы пичкали миллионы людей, а сами не верили даже в возможность, хотя бы приблизиться к тому, что это означало!
Я видел в своей исторической миссии всего лишь одну задачу — политическая и социально-экономическая стабилизация в СССР. Во времена правления Хрущева нас кидало из стороны в сторону, от крайности крайность. В самой партии стали появляться люди радикальных взглядов и суждений, даже среди членов Политбюро и особенно Правительства. Партии в первую очередь нужно освободиться от существования таких течений. Только в условиях политической и экономической стабилизации можно достичь модернизации экономики и вывести ее на мировой уровень!