Внутри комплекса находились отдельные кабинеты чиновников, их личные покои, столовые, комнаты для работы связистов и машинисток. Суровый и аскетичный стиль интерьера соответствовал обстоятельствам войны. Рабочие кабинеты были оборудованы необходимой техникой, позволявшей вести связь со стратегическими объектами, на стенах висели карты, на рабочих местах имелись свечи на случай бомбардировки и перебоев электричества. В одном из кабинетов была установлена шифровальная машина Энигма. Центром бункера являлась комната Черчилля и его жены Клементины. Их спальня была немногим просторнее других комнат, с большой кроватью, письменным столом и несколькими креслами. Черчилль не любил ночевать в бункере, предпочитая ему традиционный дом всех премьер-министров на Даунинг-стрит, 10.
Когда в начале года обстрел Лондона немецкими ракетами «Фау» прекратился, Черчилль начал собирать совещания в своей штаб-квартире на Даунинг-стрит и это само по себе символизировало окончание войны. Но сегодня премьер пригласил руководителя Имперского Генерального штаба фельдмаршал Алана Брука в свой бункер в помещение для заседаний военного кабинета. Начальник штаба был бодр и светился удовлетворением в отличие от Черчилля, который встречал его с хмурым лицом и недовольным видом. Помимо Брука сюда был приглашен сотрудник министерства иностранных дел Пол Лоренс, которому Черчилль поручил стенографировать беседу с Бруком, чтобы по ее результатам подготовить телеграмму Рузвельту. Пол входил в группу высоко доверенных работников МИД Великобритании. Черчилль приглашал его очень редко, когда нужно было сохранить строгую секретность и исключить «лишние уши» штатной машинистки.
— Прошу Вас, Алан доложить о ситуации на Западном фронте! — попросил Черчилль Брука, после взаимного приветствия.
— В ходе наступления, — начал Брук, приблизившись к карте и оперируя указкой, — предполагалось разгромить группировку Вермахта в Рурском промышленном районе, выйти к Эльбе и соединиться с советской армией, расчленив общий фронт на две части. Сложилась благоприятная обстановка для развития наступления наших войск — наиболее боеспособные части вермахта скованы на Восточном фронте, а силы на западе истощены. Замысел командования предусматривал широкое наступление по всему фронту. Задача была поручена 21-й группе армий под командованием британского генерал-фельдмаршала Бернарда Монтгомери, 12-й группе армий американского генерал-лейтенанта Омара Брэдли, а также 18-му отдельному воздушно-десантному корпусу.
После многодневных авиационных налетов и артподготовки, вечером 23 марта части 2-й английской и 9-й американской армии форсировали Рейн в районе Везеля. Начали развивать наступление на восток-юго-восток, охватывая Рур с севера. 24 марта впереди по ходу их движения был высажен воздушный десант из состава 18-го отдельного корпуса, всего около двадцати тысяч. Одновременно свыше трех тысяч бомбардировщиков нанесли удары на всю глубину операции. 1апреля части 9-й американской армии заняли Липштадт. Вспомогательный удар на правом, южном фланге наносила 12-я группа армий Брэдли. 25 марта 1-я и 3-я американские армии начали наступление с ранее захваченных плацдармов на правом, восточном берегу Рейна у Ремагена и Оппенгейма. Встречными ударами, прорвав оборону противника, они 26 марта соединились в районе Франкфурта-на-Майне, а затем развернулись на север и, почти не встречая сопротивления, 1 апреля вышли к Липштадту, замкнув тем самым кольцо окружения немецких войск в Рурском промышленном районе.