— Не говори так!
— Почему? — я удивленно посмотрел на Леопольда.
— Сначала надо победить, потом можно думать о будущем. Примета плохая, — он нахмурился и замолчал.
Ребята, которых привезли Леопольд с друзьями, оказались мужиками в возрасте за сорок. Беседа с ними была короткой. Удивительно, с каким уважением они отнеслись к моим словам. Как объяснил Моррис, я для них был весьма важным человеком. Дворянином, у которого есть свое дело, и при этом — жрецом. И возраст тут не играл никакой роли.
На следующее утро мы отправились на тренировку в монастырь. Все прошло хорошо. Настоятель не показывался, также отсутствовали Дана и Нокс. Послушники выполняли все мои требования, и я оставил заниматься с ними Леопольда и Поля, а сам с Моррисом отправился домой. День дуэли приближался, и я планировал все свободное время посвятить тренировкам.
У калитки моего дома ходила взад-вперед Нокс, явно поджидая меня.
— Привет! — немного смущенно произнесла она, когда я приблизился, — можно с тобой поговорить?
— Конечно, заходи, — я приветливо ей кивнул.
Мы прошли в гостиную, и Моррис оставил нас одних. Дана мялась, а я не спешил начинать разговор, наблюдая за ее терзаниями.
— Семи, — решительно начала она, — прости меня. Я считаю тебя своим учителем и именно тебе обязана тем, что я теперь жрец.
— Ух ты! — удивленно выдохнул я, — вроде бы после обряда настоятеля ты такое не должна произносить!
— Обряд на меня не подействовал. Не знаю, почему, — она пожала плечами и жалобно посмотрела на меня, взглядом прося прощения, — не прекращай моего обучения. Я даже согласна, чтобы ты провел обряд служения. Дед поступил неправильно.
— А Дана?
— Дана… — она грустно посмотрела на меня, — она глядя на нас решила, что тоже хочет стать жрецом, дед помог ей в этом. И на нее обряд подействовал.
— А твой дед знает, что ты отбилась от его рук? — с улыбкой спросил я.
— Я бы сказала — догадывается, но ничего поделать не может. Когда он проводит обряд, я проваливаюсь в медитацию, и мне становится смешно. Я смотрю на него, такого важного и напыщенного, и не могу воспринимать его слова всерьез, — она испуганно посмотрела на меня, — только ты деду не говори!
— Твое критическое мышление и изрядная доля сарказма не дают тебе серьезно воспринимать лозунги деда. Я могу это понять. Ты же с детства росла во всем этом и видела, наверняка, все стороны жречества.
— Ну, примерно так. Ты такой умный, — она округлила глаза, — я бы лучше не сказала!
— Ладно тебе, не прикидывайся дурочкой. Тебе это не идет.
— Как так? — она скорчила умильную рожицу, — я не прикидываюсь!