Я встала и направилась к своему туалетному столику, где опустилась на маленький пуфик и уставилась на свое отражение. Даже если мои волосы больше не были светлыми, мое сходство с Финой было несомненным. Внезапно я поняла, что больше не хочу этого. Я хотела быть другой. Пока я выглядела как Фина, но не совсем, люди продолжали сравнивать нас.
Мой телефон снова зазвонил, и желудок сжался от страха и вины.
Стряхнув с себя иррациональные чувства, я наконец ответила:
— Привет, — сказала я, стараясь говорить небрежно, но мой голос был дрожащим и хриплым.
— София, — с облегчением произнесла Фина. — Я так рада слышать твой голос. Я боялась, что ты передумаешь и не захочешь со мной разговаривать.
Новая волна вины захлестнула меня.
— Я была в душе, — легко соврала я. — Конечно, я хочу поболтать с тобой. Вот почему попросила Сэмюэля дать тебе мой номер.
— Я не могла поверить, когда он мне сказал. Я не получала от него вестей целую вечность, а потом он позвонил и даже позволил мне поговорить с тобой. Я на седьмом небе от счастья.
Она казалась такой счастливой и совсем не похожей на кого-то нового, кого-то другого, потому что она часть Каморры.
— Позволил? Сэмюэль не позволял тебе связываться со мной раньше?
Она вздохнула.
— Я столько раз просила его позволить мне поговорить с тобой, но в конце концов сдалась. Возможно, мне не следовало этого делать.
— Он может быть упрямым.
— О-о-о да.
Мы рассмеялись, и на мгновение мне показалось, что время и расстояние не имеют значения, будто мы не были разделены годами.
— Как ты? — спросила Фина, и в ее голосе зазвенел тот материнский взволнованный тон, который она выработала с тех пор, как родила близнецов.
Это такой сложный вопрос. После стольких лет разлуки мне так много нужно было сказать, но многое из этого было связано с плохими воспоминаниями или чувствами, и я не хотела, чтобы они испортили наш первый звонок.
— Хорошо. Очень занята последними приготовлениями.
Я действительно не хотела говорить с Финой о свадьбе, но не говорить об этом означало бы, что я обеспокоена, и это вызвало бы подозрения Фины. Но знала ли она вообще о свадьбе?
— Этим летом ты выходишь замуж за Данило.
— В Июне, — ответила я.
— Не могу поверить, что ты уже совершеннолетняя и готова выйти замуж.
— Я больше не девочка.
Фина на мгновение замолчала.
— Жаль, что я не смогу присутствовать там и увидеть тебя в свадебном платье, — сказала она задумчиво.
В течение многих лет это было моим самым большим желанием. Теперь я была рада, что ее не будет. Все взгляды будут прикованы только к ней, даже Данило, и я просто не вынесу этого в день своей свадьбы.