Чтобы стать той, как я думала, он хотел меня видеть, я потеряла себя. Я продала себя, отказалась от своей гордости. Думая, какой гордой была мама, я почувствовала стыд за свои действия.
Теперь это прекратится. Я была гордой девушкой Мионе, и пришло время вести себя так же. Будь проклят Данило.
— Кажется, я потеряла себя.
— Она все еще здесь. Ты просто слишком часто ее запираешь. Выпусти ее. До случая с твоей сестрой люди любили тебя такой, какая ты есть. Почему бы им не сделать то же самое сейчас?
Слезы горели в моих глазах.
— Я уже не уверена, что знаю, кто я такая. Все, что я делала последние несколько лет, было сделано для того, чтобы угодить другим. Я отошла на задний план, давая маме и папе место для их грусти. Никогда ни о чем не просила Сэмюэля, потому что не хотела, чтобы он думал, что я занимаю место Фины. Всегда приспосабливалась ко всему, что меня окружало. Я была такой глупой.
— Тогда прекрати. Прошли годы с тех пор, как Фина ушла. У всех было достаточно времени, чтобы оплакать ее, скучать по ней. Пора двигаться дальше, жить настоящим. Какой смысл жить прошлым? Ты не можешь этого изменить.
Я кивнула. Даже если мне было стыдно признаться в этом, я почти не скучала по Фине и частенько забывала о ней — пока кто-нибудь не напоминал мне. Обычно Сэмюэль, Данило или мои родители.
Я хотела жить дальше без багажа памяти о моей сестре, но всегда чувствовала себя ужасно при попытке, потому что моя семья, очевидно, не хотела того же самого.
— Хоть раз будь эгоисткой, София. В этом мире у нас, женщин, так мало выбора, так мало свободы. Нам приходится хватать счастье за шиворот и тащить его за собой. Мы не можем надеяться, что счастье прыгнет нам на коленки. Будь эгоисткой. Ты это заслужила.
Я сплела наши руки. Я хотела быть счастливой.
— Пойдём дальше.
— Ты уверена, что тебе не нужно обратиться к врачу? — спросила Анна, когда я вздрогнула.
— Уверена, — твердо сказала я.
— Сантино мог бы отвезти нас к врачу, которому не пришлось бы ничего говорить ни моему отцу, ни твоему. Он знает достаточно людей.
— Я не нуждаюсь в враче, — повторила я.
До этого Сантино выглядел так, словно готов был кого-то убить. Я сомневалась, что Анна сможет шантажом заставить его сделать что-то еще, что бы она ни имела против него.
— Что мне действительно нужно, так это горячий шоколад.
Анна бросила на меня взгляд.
— Хочешь, я принесу тебе горячего шоколада?
— Да, — ответила я с легкой улыбкой. —Упражняюсь в эгоизме.
Анна закатила глаза, но улыбнулась.
— Просить меня принести горячий шоколад после всего, через что тебе пришлось пройти, нельзя считать эгоизмом. Думаю, нам нужно больше тренироваться.