К Иессену подошел Трусов с бокалом шампанского и спросил:
– Карл Петрович, как Вы предполагаете, кого можем встретить в Цусимском проливе или же у восточного побережья Кореи?
– Думаю, все корабли первого боевого отряда находятся сейчас под Артуром, да и второго тоже. Мы можем повстречаться либо с четвертым боевым отрядом адмирала Уриу, либо с пятым адмирала Катаоки. В любом случае наш отряд из шести крейсеров будет мощнее любого из японских, и я отдам лишь один приказ – атаковать.
Николай Дмитриевич обратился к Иессену:
– Я с Вами, Карл Петрович, полностью согласен. Но если войдут в строй броненосные крейсера «Ниссин» и «Кассуга» и японцы включат их не в первый, а как раз в четвертый и пятый отряды?
– Тем достойнее будет победа, Николай Дмитриевич. Один хороший противник против наших шести крейсеров – мы должны управиться, разделать его под орех. Шестидюймовую броню наши восьмидюймовые орудия пробьют на пятнадцати кабельтов, а нам бояться нечего, брони у нас нет, а посему отсиживаться за ней не придется. Вы мне лучше скажите, какой Вам крейсер более по душе – «Память Азова», которым Вы командовали в 1889 году, или нынешний бронепалубный «Рюрик»?
Евгений Александрович на миг задумался и ответил:
– «Память Азова», конечно, красавец. Парусное вооружение, поясная броня, но подвержен пожарам, особенно, если сейчас по нему фугасами стрелять будут, и не так быстр, как «Рюрик». Мне, особенно когда мы шли с попутным ветром, иногда грезились рассказы о пиратах и дальних морях, но это было так неспешно, что к текущему XX веку это все устарело. Тем более, что «Память Азова» нес богатое убранство императорских кают, а мог бы еще броню либо дополнительное вооружение.
– Кстати, о пиратах, любезный, – сказал Иессен. – Завтра побыть в этой роли придется нам! Моральных угрызений нет?
– Боже упаси, – ответил Трусов, – мы же на государевой службе и покараем этих наймитов англичан и американцев тем оружием, что государь император вверил нам в руки.
– Почему наймиты? Ну и словечко подобрали!
– Так сражаются за деньги, басурмане, чувство долга у них не в почете, – дополнил Трусов.
Фуршет продолжался до десяти, затем разъездные катера доставили капитанов каждого на свой крейсер, трубы на крейсерах задымили, машины заурчали, застучали, заворочались равномерно подшипники, поливаемые маслом, и крейсера один за другим покинули уютный Золотой Рог. И вырвались из надоевшего льда, предварительно расколотым ледоколом с красивым именем «Надежный».
Карл Петрович (Николай) рассуждал: «В традиционной реальности отряд за последующие двадцать дней, с 9 февраля по 1 марта, дважды ходил к берегам Японии и Кореи, выдержал страшный шторм, но потопил лишь один пароход «Наконура Мару» водоизмещением тысячу тонн с грузом риса, успехи более чем скромные. И это в тот период, когда основные силы японской армии переправлялись в Корею для действий против нашей доблестной армии. У Николая всплыли в голове данные, что на острове Хоккайдо базировалась седьмая пехотная дивизия, на Сикоку одиннадцатая пехотная, а на острове Кю-Сю, где с питанием дела обстояли хорошо, сразу две дивизии, шестая и двенадцатая пехотные. И Бурлаков задумал нанести для начала непоправимый ущерб хотя бы седьмой дивизии японцев. Для этих целей совершить поход и разгромить два основных порта на Хоккайдо Отару и Муроран. Больше мест, откуда была возможность перебросить эту дивизию, у противника не было.