Высокий, слегка сутулый, Овчаренко обычно казался хмурым и не любил лишних слов. Но на сей раз он смотрел весело и рассказывал историю своего полета довольно подробно.
— В некоторых машинах остались по одному-два человека. Сидят несколько суток. Энзе доели, кое-как подкармливаются случайными трофеями. Меня встречали, как челюскинцы на льдине своих спасителей. Но я ведь без кухни припожаловал и табачку не прихватил — не курю... В одном месте садились на крохотную лесную полянку, шасси по вершинам деревьев чиркнуло. Ну, думаю, скапотируем. Однако обошлось...
— Сколько танков вы обнаружили?
— За два дня — двадцать три. Все координаты передал в штаб Бочагина и, конечно, капитану Денисову...
Справедливость требует признать, что наш противник более тщательно подготовился к управлению ремонтными частями в бою. Вот что, например, писал в книге «Танки, вперед» фашистский генерал Гудериан:
«В ходе самого боя ремонтные группы следовали непосредственно за своими ротами, с которыми они поддерживали радиосвязь. В задачу ремонтных групп входило оказание немедленной помощи всем танкам, отставшим вследствие каких-либо повреждений и находящимся в полосе наступления батальона. Об особых случаях они должны были докладывать начальнику инженерно-технической службы батальона... Еще в мирное время было предусмотрено оснащение ремонтных рот средневолновыми радиостанциями (подчеркнуто мною. — Ф.Г.). В ходе боевых действий это приобрело особо важное значение — ведь так часто подразделения полка оказывались на больших расстояниях друг от друга! И все же они не теряли связи даже на значительных расстояниях и в самых необычных обстоятельствах».
Думаю, что нам не грех взять у противника на вооружение то, что нужно и полезно нашим войскам.
За неделю боев эвакуаторы и ремонтники вернули в строй около 400 танков и самоходных орудий. Это составляло почти две трети того количества, которое было в армии перед началом наступления. Однако на поле боя еще оставались машины, нуждавшиеся в ремонте или эвакуации из болот и канав. Особенно трудно было с эвакуацией тяжелых танков. Проходимость у них довольно высокая, и танкисты смело шли по торфянистым задерненным участкам. Но, попадая в «окна», сорокашеститонная махина начинала буксовать и по башню погружалась в трясину. Тут уже не годились обычные эвакосредства — требовались тяжелый такелаж, тягачи и десятки кубометров леса. Этим хозяйством располагал капитан Денисов, но он не мог поспеть всюду и вскоре отстал.
Приехал я как-то в район Остероде — вижу группу людей и тракторы на железнодорожной насыпи: Денисов со своими эвакуаторами вытаскивает тяжелый танк, утонувший в трясине. Тросы лебедок медленно тянут машину, и она, толкая перед собой целую гору дерна, движется к насыпи. За кормой остается глубокая канава, заполняющаяся грязной вонючей водой. Выход из болота выложен толстыми сосновыми брусьями.