Много часов провели мы в тот раз с комиссаром в ремонтных бригадах. И везде видели: люди горели на работе, никто не пожаловался на трудности, не обратился с личной просьбой.
Уже в Семисотке, прощаясь перед отъездом в штаб, Петр Михайлович Соломко тепло сказал:
— Спасибо, инженер. Не зря ты своих людей хвалил. Руки у них действительно золотые, а сердца...
Он не договорил и направился к машине. «Спасибо и тебе, комиссар, — подумал я, — что оценил труд ремонтников. Мало сказал ты слов, но понял много. Спасибо тебе еще раз!»
Утром я отправился к своим старым товарищам — рабочим 13-й базы. Здесь проводился более сложный ремонт, главным образом танков Т-26. Тбилисцы, используя свой опыт, фактически возглавили все более или менее ответственные ремонтные работы. Они смело заменяли агрегаты и сами же ремонтировали поврежденные. Перебирали коробки передач, бортовые и главные фрикционы и даже не сторонились небольшого ремонта двигателей. «Штатские бойцы», увидев меня, забросали вопросами, на которые я, честно сознаюсь, не мог ответить.
— Почему в такую грязюку наступать пошли? — спросил мастер Шабунин. — Надо было начинать раньше или повременить маленько.
— Ва, какой умный! — перебил его Манукян. — У тебя совета не спросили, когда фашиста бить надо.
— Его всегда бить надо, — рассудительно заметил Шабунин, — только с умом.
— Тебя бы и назначить командующим, — съязвил Манукян.
Он шутил, но заметно было, что парень еле держится на ногах, осунулся, потемнел лицом. И почему-то все время почесывался.
— Что с тобой? — спросил я. — Устал, не выспался? Манукян сконфузился и спрятался за спины товарищей. Его выручил Кананов.
— Нам, товарищ начальник, паразит спать не дает. В подвале арийцы жили, а потом мы устроились. В соломе полно паразитов. Манукян совсем замучился, не спит. Его заграничный паразит больше кусает.
Я невольно улыбнулся.
— Беда невелика. Завтра вам пришлют порошок против всяких паразитов. Расскажите лучше, как с ремонтом?
— С ремонтом полный порядок, — бойко ответил Кананов. — Запчасти есть, агрегаты сами ремонтируем и что ни день даем три-четыре машины.
— Очень хорошо. Я ведь говорил, что каждый из вас стоит троих. Ну а с питанием наладилось?
— В лучшем виде. Командир теперь хорошо кормит, только просит скорее давать танки.
— Верно, — подтвердил слесарь Селезнев. — Солдатские щи нынче хлебаем с добавкой.
У ремонтников 13-й базы было отличное настроение, и я уехал со спокойной душой: эти не подведут.
А фронтовая жизнь текла своим чередом. Шли бои, разведчики вели поиск, время от времени гремела артиллерия, с противным скрежетом рвались мины... Обычные фронтовые будни! Но эти будни были наполнены героизмом и трудовой доблестью.