Новым начальником инженерных войск стал генерал-майор Хренов.
— Энергичный и настойчивый мужик, — охарактеризовал его Вольский. — И дело, видать, знает неплохо. Прибыл из Севастополя. Сейчас берется за оборудование укрепрайона на Ак-Монайоких позициях. Форсирует работы и по оборудованию Турецкого вала. Только станет ли ждать противник? Ну да будем рассчитывать на лучшее.
Вольский начал расхаживать по комнате, о чем-то думая.
* * *
В двадцатых числах апреля Крымский фронт перешел в оперативное подчинение Главкома северокавказского направления Маршала Советского Союза С. М. Буденного. В эти дни немцы усилили авиационную обработку наших позиций, и нам, честно говоря, стало почти невмоготу. С раннего утра и до поздней ночи Керченский полуостров буквально содрогался от взрывов авиационных бомб. Везде поднимались, как смерчи, черные столбы вздыбленной земли и дыма. Десятки фашистских самолетов непрерывно пикировали и бомбили чуть ли не каждый квадратный метр площади. Истребители обнаглели до того, что снижались и обстреливали из пулеметов любую, попадавшую в их поле зрения, цель.
Семисотка фактически стала теперь центром восстановительных работ: все сосредоточившиеся неподалеку танковые части свозили сюда поврежденные машины. Сюда же мы перебросили роту технического обеспечения из бригады Калинина, ремонтников бригады Синенко, организовали сборный пункт аварийных машин 51-й армии. Другой СПАМ был создан в районе Парпачь для 44-й армии.
Немецкие бомбардировщики и истребители до десятка раз в день налетали на Семисотку, бомбили ее, поливали пулеметным огнем. Только возьмутся ремонтники за работу, как уже звучит предупреждающая команда: «Воздух». Чертыхаясь и проклиная фашистов, слесари, сварщики, кузнецы, иногда даже не дожидаясь конца налета, снова бежали к своим машинам. На каждом ремонтируемом танке они установили пулеметы «по-зенитному» и, не прекращая работ, отбивались от истребителей. Старший политрук Морозов то хлопотал по хозяйству, то влезал внутрь танка и разряжал по фашистским самолетам диск за диском. Своим примером он вдохновлял окружающих.
— Вот это комиссар! — уважительно говорили бойцы.
Работали не только здоровые, а и раненые. Самым страшным считалось ранение рук — тут уж, хочешь не хочешь, приходилось уходить в медсанбат...
Доставка запасных частей по воздуху совершенно прекратилась. Основным и теперь единственным источником снабжения стали безвозвратные потери, представляющие собой железный лом. Рискуя жизнью, солдаты пробирались к сгоревшим и подбитым танкам, снимали там все пригодные детали и перетаскивали их в мастерские.