В редкие свободные минуты я вел сам с собой безмолвный диалог. Мне, инженеру, иногда казалось, что в войсках да и в тылу труд ремонтников на фронте считают слишком будничным. Поэтому диалог, к которому я постоянно возвращался, выглядел примерно так:
— Броситься с гранатой на вражеский танк — героизм?
— Героизм.
— Закрыть своим телом пышущую огнем амбразуру вражеского дота — героизм?
— Героизм.
— Стоять сутки за сутками у станка, чтобы дать фронту больше снарядов и мин — героизм?
— Героизм, во всяком случае — трудовой подвиг.
— А восстанавливать на поле боя, зачастую под вражеским огнем, в зимнюю стужу или в иссушающий зной танки и самоходки, десятки, сотни танков — героизм?
— Пожалуй, да... Героизм...
— Почему — пожалуй? Это подвиг, это героизм без всяких оговорок...
И тут я начинал доказывать невидимому собеседнику, что на войте ценится любой героический поступок воина. Уничтожает ли он фашистских автоматчиков, подрывает ли вражеские машины, приволакивает ли из разведки «языка» — все это видно и заметно. Но когда ремонтник ползет под огнем к подбитому танку и восстанавливает гусеницу или мотор, буксирует машину с поля боя и, недосыпая, недоедая, вдали от глаз строевых командиров «лечит» агрегаты, это относится к числу заурядных дел. Слишком, мол, все буднично. Не случайно даже военные корреспонденты мало интересовались тем, что, допустим, бригадир с четырьмя помощниками быстро восстановили и вернули в строй 40–50 машин. А уж если и проявляли какой-то интерес к делам ремонтников, то не считали нужным проконсультироваться со знающими людьми и попадали впросак.
Так случилось, например, с маститым писателем Алексеем Толстым. В новелле «Семеро чумазых» (Рассказы Ивана Сударева) он описал, как ремонтники восстанавливали танк KB и из всякого хлама собрали для него... карбюратор, пробитый ствол пушки забили стальной пробкой, а заусеницы удаляли выстрелом. Прочитав это, танкисты и ремонтники долго смеялись. Ведь у KB карбюратора-то никогда и не было...
Пусть правильно поймет меня читатель. Мне хочется воздать должное скромным «работягам», которые тоже были солдатами и самоотверженно выполняли свой воинский долг. Они заслужили это. На труд военных инженеров, техников, эвакуаторов, ремонтников я всегда смотрел как на непрерывный подвиг. Именно это и побудило меня взяться за перо.