— Грех жаловаться, товарищ полковник. Как говорят одесситы, на большой палец.
Он выразительно вытянул большой палец правой руки и показал на двух танкистов, «заправлявшихся» свиной тушенкой.
— Вот образец солдатской дружбы. Неразлучная пара. Вместе пьют, едят, вместе и под огонь идут.
— Кто такие?
— Техник Рудик и механик-регулировщик старшина Чулков. У переправы восстанавливали танки прямо на поле боя.
— Как же они поспевали за боевыми порядками? На тягаче?
— Пешком. Взвод лейтенанта Безлеткина пошел в атаку. Одна машина почему-то остановилась. Гитлеровцы, конечно, воспользовались и стали бить по ней. Все заволокло разрывами. Рудик и Чулков выбежали из укрытия и бросились к танку. Один вскочил на надмоторную броню, другой кинулся к люку механика. Рвутся снаряды, встают черные столбы земли и дыма, а друзья работают. И что вы думаете? Через несколько минут загудел мотор, танк снова пошел... Да что говорить! Эти ребята в одном бою выручили четыре машины. Об этом вся бригада знает.
— А начальство их не забывает?
— Каждый награжден дважды. На наше начальство жаловаться не приходится. Ремонтников ценят.
Да, теперь строевые командиры в полной мере стали понимать, как нужны им ремонтники и в тылу, и в бою. Сообщение техника Кочина лишний раз подтвердило это...
После боев за Слоним танковый корпус Панова фактически закончил боевые действия. Только одна бригада полковника Шульгина, пополняясь за счет ремонта, продолжала бои. Ремонтные подразделения теперь остановились у Слонима. Они развернулись на окраине города и прибуксировали сюда свыше 30 танков. Работа спорилась по-фронтовому, и Шульгин, получая машину за машиной, удовлетворенно приговаривал:
— Живем, братцы, живем!..
Объем работ значительно увеличился. Кроме боевых повреждений почти в каждой машине обнаруживались износившиеся детали. А некоторые танки, как выяснилось, остановились только из-за износа ходовой части, поломки шестерен коробок передач и других технических неисправностей. Теперь уже действительно до слез замучили «слезки»: одной вышлифовкой лунок нельзя было восстановить механизм выключения, пришлось подбирать увеличенные шарики и по их размерам перешлифовывать все лунки.
Помню слесаря-монтажника младшего сержанта Алексея Ванченко. Он долго и внимательно рассматривал лунку кольца подвижной чашки выключения, ковырял ее ногтем, а потом обернулся к своему соседу:
— Глянь, Василь! Лунка не только вдавлена, а даже шелушится. Инженеры говорят, что это вроде металл устал...
«Железо стареет, и сталь устает. В прах рассыпается камень» — вспомнились мне читанные где-то стихотворные строки.