— Ты должен остаться здесь, в Лондоне.
— Я не могу, — его голос дрогнул. Он сделал вдох и зарылся руками в волосы, потом встретился со мной взглядом. Я видела мучение в хмуром выражении лица — Мне здесь не место, Мег. Мне нигде нет места. В этом и проблема.
— Не будь смешным. — Уилл всегда был прагматичным. Я отмахнула его сомнения взмахом руки.
Он поднял на меня глаза с глубокой печалью во взгляде.
— Это правда.
Правда? Единственная правда, которая могла воплотиться в жизнь — это то, что нас будут разделять целые Британские Острова.
— Я знаю, ты волнуешься об учёбе, но я помогу…
— Мы оба знаем, что этого недостаточно, — он повесил голову. — Я не хочу, чтобы ты делала все за меня, потому что я едва могу читать.
— Ты хорошо читаешь! — возможно, он несколько медлителен, но он понимал почти все, и его словарный запас увеличивался.
— А что насчёт моего письма? Что насчёт моих знаний арифметики? — он загибал пальцы, перечисляя свои предполагаемые учебные недостатки, как будто хотел что-то доказать.
— Ты можешь научиться, — я сжала его руку и стояла на своём. — Я знаю тебя, Уилл. Ты можешь сделать все, на чем сосредоточишь свои усилия.
— Это ты хорошо управляешься со своим умом, — он выдернул свою руку из моей и повернулся, чтобы опереться на каркас вольера. Он посмотрел на свои ладони. — Я хорошо управляюсь со своими руками. Я не хочу всю жизнь учиться и рисовать идеи. Я хочу создавать вещи. Я хочу собирать их вместе и смотреть, как они работают. Это ты у нас мечтательница, Мег, а не я. Когда Оливер спросил меня, хочу ли я быть Развлекателем, я согласился, потому что просто хотел стать кем-то. Но сейчас, после предложения МакТэвиша…
— Быть рабочим по металлу? Это не ты, Уилл.
— Кто я тогда? — он вздохнул. Он выглядел таким потерянным. — Цыган, грязный ремесленник, чёртов шотландец, сирота-попрошайка. Не так давно одно лишь присутствие в моем обществе обеспечило бы тебе путешествие на виселицу.
Я почувствовала, как слезы навернулись на глаза, пока моё сердце кровоточило от сострадания к нему. В моих глазах он не был ничем из перечисленного. Он был моим Уиллом, моим сердцем, и он был хорошим. Все в нем было хорошим.
— Уилл, ты не можешь всерьёз считать, что…
Он посмотрел мне в глаза.
— Мне нужно это.
— Я уверена, Оливер бы…
— Оливер сделал достаточно! — закричал Уилл. Я в шоке отпрянула от неожиданной смены его настроения.
Он тяжело выдохнул.
— Ты никогда не слушаешь. Я больше не буду жить в ожидании милости от других. Не на благотворительности и не на жалости. Мне нужно найти собственный путь. Мой собственный путь, — он отвёл взгляд, и его голос сделался мягким, но не менее решительным. — Я не могу сделать это здесь.