– Это нехорошо, – согласился Джульен. – Я не много знаю о ферме, но знаю, что прошлой зимой папа сказал, что они запланировали четыре миллиона бюджета на лошадей-однолеток.
– Я проверила трижды. Они купили двадцать две однолетки за пять миллионов, и еще четыре кобылы для разведения и четыре жеребца – итого десять. И мои родители заплатили наличными за ферму – без ипотеки. И четыре года наша небольшая вражда была только между нашими семьями и теми, кто был на той рождественской вечеринке в Рейлс. А теперь она во всех новостях.
– В статье именно о нас говорили? – спросил Джульен.
– Нет, Слава Богу, – ответила она. – Хотя, когда всплывет вся история – вопрос всего лишь времени. В статье только цитаты слуха, что вражда началась из-за ссоры влюбленных.
– Они не могут назвать это ссорой влюбленных, когда двое любовников так и не стали любовниками.
Реми поморщилась.
– Лучше, чем рассказать, как двадцатиоднолетняя менеджер фермы Арден соблазнила младшего сына Брайтов, который заканчивал школу.
– У меня очень старая душа, – заметил он.
Реми усмехнулась и закрыла лицо руками. Между пальцев она посмотрела на него.
– И у моей старой души той ночью была массивная эрекция.
– Ты совсем не облегчаешь ситуацию, – сказала она ему, опуская руки.
– Ничего не могу поделать. Я лучше буду говорить о нас, чем о том, во что ввязались наши родители.
– Нас?
– Ну... знаешь. Я говорю о том, что произошло между нами.
– Да, мне жаль. Я давно должна была это сказать.
– Не извиняйся. Мне не жаль.
– Я рада это слышать. Я переживала, что ты будешь раздражен, увидев меня на своем пороге почти четыре года спустя, просящей о помощи.
– Я помогу тебе как смогу, Реми. Просто... видеть тебя снова очень приятно.
Реми ощутила, как жар подступает к лицу.
– Тебя тоже, Джульен.
Они смотрели друг на друга, пока молчание не стало тяжелым и неловким.
– Что же, – сказала она и оторвала от него взгляд, – Прости, что была гонцом с дерьмовыми новостями.
– Все хорошо, честно. Я бы хотел тебе помочь. Я буду рад, поговорю с сестрами, посмотрю, считают ли они, что происходит что-то странное. Если родители делают что-то неэтичное, я бы хотел узнать это от тебя, чем из газет.
– Спасибо. Неловко просить тебя шпионить за собственной семьей.
– Я последнее время был не в полном восторге от своих родителей. – Джульен подтянул коленки к груди и уперся подбородком о руку – та же рука однажды была обернута вокруг нее.
– Ты переехал за океан. Это не смертный грех.
– Они попросили об этом, – ответил Джульен. – Два года назад, когда тебя повысили до управляющей фермы, мама сказала, что это кумовство в самом худшем проявлении, и место через две недели развалится. И следующий сезон у Арден выдался самым удачным. После этого мама сказала, что управлять конным хозяйством не женское дело. Затем были разговоры о том, как отвратительно и позорно иметь «привлекательного мужчину-ассистента», с которым, очевидно, ты спала. Тогда я и Салена начали упаковывать вещи.