Я до сих пор не определилась: рассказать ли Дрогомилу о том, что фаунлингва, и если это сделать, то когда? Подходящее ли сейчас время? Про другой-то мир решила молчать: всё-таки теория Лая засела у меня где-то глубоко на подкорке, и, вероятно, в дальнейшем я даже соглашусь на его исследования. Как ни крути, мне очень важно и интересно знать: а была ли реальной моя прошлая жизнь? А вдруг нет? Зачем тогда о ней говорить и лишний раз выставлять себя сумасшедшей? В общем, с этим было всё ясно, а вот с остальным…
Ну а вскоре оказалось, что это всё ерунда по сравнению с действительно важными вопросами, которые на меня навалились.
В пятницу перед турниром, который проходил в Швейцарских Альпах, в универ я сходила только на первую пару, а потом Дрого забросил меня к себе домой и умчался на финальную тренировку. Вещи были собраны, дела переделаны — и через пару часов мы должны были сесть в частный самолёт, на этот раз летели все вместе: я, Дрого, Монти и Вертус. Дракон не желал оставлять меня в неизвестной обстановке даже в сопровождении верных помощников, и в последнее время я бывала предоставлена сама себе нечасто.
Конечно же, я воспользовалась случаем и пошла в сад поболтать с Монти — вот там-то пёс меня и огорошил.
— Вкусняшка! — Монти летел ко мне по дорожке, собираясь, как обычно, поставить лапы на плечи и облизать лицо, но, не добежав каких-то полметра, резко затормозил, чуть не завалившись на спину. — Ого! Работает! Значит, всё дело в соглядатаях, гадах! Портят все, заразы!
— Монти, что с тобой? Ты о чём сейчас? — сначала я этому значения не придала. Иногда поток его сознания от меня ускользал.
— О драконёнке же! Поздравляю! Хороший выйдет щеночек: крепенький мальчик.
Я пошатнулась и, схватившись за сердце, привалилась к дереву. То, что он говорил, доходило до меня с трудом, как будто сквозь вату.
— Ты хочешь сказать, что я беременна? — онемевшими губами прошептала я, боясь поверить в его слова.
— Ну да! Ты не рада, что ли?
Вот тут я уже не удержалась и сползла по шершавому стволу на землю, а потом и вовсе на время отключилась. Пришла в себя от того, что Монтикор облизывал моё лицо и громко причитал, призывая помощь.
— Всё, всё, хватит, я в порядке, — отмахнулась от него слабой рукой и села, опершись спиной о берёзу. — Помолчи, пожалуйста, дай мне оклематься.
Пёс резко заткнулся и уселся рядом, подставив мне мохнатую спину для поддержки, а я, привалившись к его тёплому боку, принялась собирать мысли в кучу и анализировать своё состояние, чтобы понять: не ошибается ли мой друг?