Во время своего выступления, я смотрела на него, натыкаясь на всегда холодное, отрешенное лицо и ледяные глаза, равнодушно смотрящие в ответ.
Совсем другой взгляд мне хотелось видеть на этом лице, но я радовалась и просто этой толике мнимого внимания и его присутствию в зрительном зале.
Ведь я ощущала, что на какие-то мгновение мне удается привлечь его, быть может, даже чуточку заинтересовать…
Я была счастлива и этим крохам.
Я пела не всегда о любви и чувствах, но всегда для этого молчаливого равнодушного слушателя, с непроницаемым, порой скучающим лицом, сидящем в зале.
Кажется, что даже в эти секунды, он продолжает не замечать меня, одиноко стоящую на сцене, поющую для него…
Болезненное ощущение. Но…
Когда не позволяешь себе надежду, переживания перестают быть токсичными, к этому яду, в малых дозах, можно даже попытаться привыкнуть…
Я пела и в свои песни вкладывала всю душу, все неразделенные чувства и не находила ни одного отклика на суровом, отчужденном лице.
Со временем, я привыкла к его присутствию на концертах, видно, это была его блажь. Любит этот парень музыку, хоть в чем-то у нас с ним взаимность…
По началу, в школе мы с Луизой частенько пытались попасться на глаза кумира, просто, чтобы увидеть его лишений раз. Детские маневры наткнулись на бетонную стену равнодушия, если не призрения, конечно.
Однако, урок был усвоен, ведь когда тебя приучают к тому, что ты ничто, ты перестаешь искать встреч.
Парень, что стоит на верхушке элиты, таких как мы в упор не видит ни в школе, ни в столовой, ни в коридорах, ни на улице. Даже если и замечает, то у меня стойкое ощущение что он смотрит будто сквозь нас.
И только на сцене, я могу чувствовать мнимую толику его внимания. Его холодный взгляд, обращенный ко мне.
Пусть так, но даже это становилось моим маленьким болезненным одиноким счастьем.
21
Мы с Луизой пробиваемся к нашим местам, сквозь огромную толпу зрителей. Интерес к финальному бою настолько высок, что огромная арена “БлэкХок” забита под завязку.
Я с трудом продираюсь сквозь преграды, в виде все время подворачивающихся под ноги, ребят. В ответ получаю тычки и шипение. Но не обращая на это ни малейшего внимания, продолжаю прокладывать свой путь, следуя за своей пробивной подружкой.
Добравшись, наконец, до наших мест, я удивляюсь, что они оказались довольно-таки неплохими: отсюда очень хорошо просматривается ринг, далековато конечно, но огромный экран висящий по центру арены, внушает понимание, что ничто, происходящее там, не останется для нас незамеченным.
— Обалдеть! Я в раю! — плюхнувшись на свое место орет Луиза, впрочем ее крик в общей суматохе царящей на трибунах остается незамеченным, разве что двое пацанов, что сидели впереди обернулись на окрик, но не увидев для себя ничего интересного, вновь принялись наблюдать за происходящим в зале.