— Убиваете его морально. Через меня. Ну и меня заодно.
Любой нормальный человек хотя бы поморщился в этом месте, но только не Багратов.
— Да, — кивнул.
И даже не добавил ничего оправдывающего, типа «зуб за зуб, как вы мне, так и я вам». Даже не знаю, на что я рассчитывала, за что цеплялась, но от этого его «да» меня затрясло. Мысли метались, хватаясь за надежду найти выход, только, глядя в глаза Мстислава, глубоко в душе понимала — такие люди не оставляют возможностей своим жертвам, кроме тех, что предлагают сами. И все же я попробую.
— Хорошо, — бесцветно согласилась. — Мне нужно пообщаться со своим юристом…
— Вы не понимаете, Кристина, — а вот теперь в его голосе послышалось раздражение, — я не собираюсь делать так, чтобы вам было удобно, а пункты контракта подходили идеально — не подойдут. В этом их особая прелесть. Поэтому вы либо играете на моих условиях, либо уходите отсюда и забываете, что были здесь. А я даю команду разбирать бизнес вашего отца на кирпичи…
— Мстислав, неужели человек, который прошел через то, что пережили вы, не понимает, как тяжело…
— А теперь молчи и слушай, — перебил он, поднимаясь и рывком обхватывая подлокотники моего кресла: — Ты либо говоришь «Да, я спасаю папочкин зад» и уезжаешь со мной, либо молча встаешь и убираешься с моих глаз. Раз, два…
— Да.
— Неужели? — оскалился он и наклонился ниже. — Уверена, что потянешь новое амплуа?
Я медленно поднялась с кресла и выпрямилась под его взглядом:
— Ты думаешь, что тебе станет легче? — Этот Мстислав понятия не имел, что бесы, которые в нас временами вселяются, сделаны из одного теста. Да, я до чертиков боялась, даже не представляла себе, куда лезу. Но знала одно — отец не просто родной мне человек. Он тот, кто когда-то вытащил меня из дерьма, поверил в меня, и я не дам этому незнакомцу уничтожить дело, которым он помогает десяткам таких же, как я, почти безнадежных. Губы растянулись в усмешке, от которой, наконец, его взгляд дрогнул. — Я буду рядом в тот момент, когда ты поймешь, что жестоко ошибался…
Тошнило. От этого города, этого кабинета, стола, чертова горького кофе… Все здесь казалось неудобным. Я рванул пуговицу на воротнике рубашки и сделал спокойный вдох. Давно меня так не вышибало из себя. И кто? Какая-то… актриса?
С одной стороны, хорошо, что девчонка согласилась. Меньше времени тут находиться. А я уже физически не мог. Каждая минута здесь была испытанием, въедалась в кожу несмываемым пятном, от которого я потом буду долго отмываться…
Но с другой, я был уверен, что она подожмет хвост. Идея пришла в голову спонтанно — сделать из нее такую же шлюху, как ее отец когда-то сделал с моей матерью. Чтобы Куваев насмотрелся со стороны на эту яркую картинку, которая буравила мои собственные мозги всю юность.