— А что ты думала? — продолжал злиться он.
— Что разденешь на камеру, этого достаточно, чтобы унизить, разве нет? Ты же не насильник, не моральный урод… Тебе просто больно.
Он сверкал на меня диким взглядом, играя желваками:
— Да откуда тебе знать, какой я? — зарычал. — Ты не знаешь меня, мелкая…
— Мелкая? — нервно хихикнула я.
— Мелкая, Кристина, — развернулся он ко мне, начиная наступать, — маленькая и глупая. — Опустился коленом на матрас, продавливая его, и наклонился, протягивая руку к лицу, но одергивая в последний момент. — Если бы с тобой что-то случилось…
Сложно было поверить, убедить себя в том, что вижу, но в глазах его был отчетливый страх. За меня.
— Ты можешь трогать, — испугала сама себя, но ничем не выдала отношения к этой идиотской импровизации. — Я не знаю, почему, но тебе можно…
Ох, сколько всего было в сего взгляде — какие там только демоны не плясали! А главное — так похожие на моих собственных. Он раздумывал несколько секунд, потом медленно потянулся рукой и осторожно коснулся скулы. Я прикрыла глаза, облизала губы, и тут же почувствовала, как на них лег его большой палец, надавил, потерся подушечкой. Багратов шумно сглотнул:
— И почему мне можно?
— Я не знаю, — пожала плечами, наслаждаясь его касанием.
— А что еще мне можно?
— Я не знаю.
Он опустился рядом, и большой палец тут же заменили его губы. Осторожно, дрожа от голода и желания наброситься. Рука мужчины переместилась на висок, в волосы вплелись пальцы и слегка сжали. Я вздохнула, подаваясь вперед, и оплела его шею руками, углубляя поцелуй. Но стоило ему поддаться, в пальцах зашелестело знакомое покалывание — страх снова побежал по венам. С губ сорвался стон, когда я отпрянула, еле выдираясь из его рук:
— Все, — и открыла глаза, встречаясь с черными глазами Багратова. Голодными, злыми и обеспокоенными — невероятный коктейль.
— Ты меня прикончишь, Кристина, — тихо выдохнул он, прикрывая глаза.
— Это будет честь для меня, — усмехнулась невесело, выравнивая дыхание.
— Ты даже не представляешь, какая… А сколько людей тебе спасибо скажут…
Мы наорались друг на друга, теперь сидели лицом к лицу, и от его хриплого шепота мне хотелось пытаться его прикончить снова и снова…
— Много же ты наворотил…
— Много, — ошалело и как-то обреченно подтвердил он. — Как ты себя чувствуешь?
— Отчаянно хочу тебя прикончить.
— А как я хочу, — и он стиснул зубы, сдерживая стон разочарования. — Ты меня напугала вчера.
— Я сама себя напугала.
— И все же… Ладно, мне, но почему ты не сказала Марике? — хриплый шепот сменился на обыденный деловой тон. Нам обоим было неуютно на той территории, на которой неожиданно оказались, признавшись друг другу в желаниях.