— Ну ты как?
— Слава, я сейчас от голода сдохну! — сложила она смешно бровки домиком.
Я рассмеялся и поставил ей на колени тарелку:
— А пирожки Фабии?
— Я решила не изменять твоему осьминогу, —она с энтузиазмом взялась за вилку.
— Вот откуда в тебе это? — улыбнулся шире, уже предвкушая то самое зрелище, которое не желал пропускать с момента креветок в самолете.
— Что? — и она зажмурилась от удовольствия.
— Ты очень изящно и естественно привязываешь к себе мужчину. — Она захлопала глазами, переставая жевать. — Ну вот опять, — усмехнулся я. — Не изменяешь мне с пирожками…
— Не тебе, а твоему осьминогу, — облизнулась она. — Подожди, я еще не начинала тебя хвалить…
— Пощади мое сердце! — вскинул глаза к небу.
— Нет, — и она наколола очередной кусочек на вилку. — Слава, это вкусно просто до слез…
— Замолчи, Куваева, — предупреждающе оскалился, почти не обращая внимания, насколько ее фамилия потеряла прежнее значение.
— Я никогда ничего подобного не ела, — мотнула головой. — А в таком исполнении… Ты преподносишь историю, Слава, не просто осьминога в соусе.
Сдержаться было невозможно. Я обхватил ее шею рукой и впился поцелуем в ее вкусный рот с нотками сливочного соуса и вина. В такие моменты в кино звучит громкая пафосная музыка, знаменующая катарсис. Что-то подобное, только скромнее, происходило и у меня внутри — хорошее дополнение идеального дня и вечера. Когда я отстранился, она улыбалась так же — без дрожи и испуга в темных глазах.
— Сла-ва! — окликнула позади Марика, приближаясь с бокалом и бутылкой вина. — Ты просто огнище, ми амиго! Какой ужин, вино…
Я знал этот ее взгляд. Глаза испанки блестели так, будто она уже с головой была в новой идее.
— Как день, Рика? — и я по-хозяйски положил руку на коленку Кристине.
— Лучше, чем утро — эта троица просто находка!
— Какая троица? — насторожилась Кристина.
— Эван, Джесси и их малыш в животе, — широко улыбнулась Марика. — Он прирожденный актер! Слушал мои команды, вел себя получше любого взрослого!
Кристина смущенно заулыбалась:
— Обалдеть. Можно мне еще вина?
— Слав-ва, — передала мне бутылку Рика. — А что с Фабией? Пришибленная какая-то сегодня…
— Слава ее пришиб, — сдала меня моя девочка с головой. Я сделал вид, что всецело поглощен разливанием вина. — Мне кажется, ему не понравился ее флирт…
— Флирт? — возмутился я. — Это был уже откровенный угон Кристины у меня из-под носа!
— Я думала, она с тобой… — и эта ее улыбка такая невинная. У меня доверчиво поползли глаза на лоб, а Марика заливисто рассмеялась:
— Мамма мия, вы такие классные!