Наскоро помывшись, я заинтригованный вышел в комнату. Кристина сидела на кровати в полотенце и ждала меня.
— Захватишь ночник? — Когда я установил его подальше от кровати, она нервно вздохнула: — Слав… — хотела что-то сказать, но давались ей слова с трудом, — можно я тебя свяжу?
— Вяжи, — даже глазом не моргнул, несмотря на то, что в мозгу взвыли все сирены разом.
Ее все еще затуманенный взгляд умолял меня сказать «да», если бы я сделал паузу, она бы не решилась на то, на что старательно помогала себе решиться с помощью портвейна весь вечер.
— Ложись, — подвинулась она на кровати.
Дышала так неровно, возбуждающе, постоянно облизывала губы и нещадно их кусала, пристраивая мои руки к спинке металлического каркаса. Не показал я удивления, и когда она со знанием дела соорудила надежные профессиональные узлы на запястьях, из которых я сам не вырвусь. И вот тут в вены полилось что-то черное, липкое, возбуждающее. Я же не знаю ее вовсе. Все, что между нами совершенно определено, так это что я — источник ее неприятностей. Собирался разрушить карьеру, угрожал приемному обожаемому папаше проблемами, вынудил согласиться на контакты, которых она не переносит…
— Слава, я м-могу сделать больно…
Новость не обрадовала, потому что встала в стройный ряд моих умозаключений. Единственное, что пока оставалось свободного — ноги, но она их тоже собиралась связать.
— Может, не надо? — сдавленно предложил. — Кристина…
— Тогда мне может стать холодно, Слава, и у нас с тобой ничего не получится, — застыла она с другим платком.
Хорошо, хоть шибари мне не предлагала! Ладно, Багратов, в общем, так тебе и надо — сам себя в эту ловушку и загнал. Неожиданно мышцы расслабились, а начавшая слабеть под полотенцем и давлением невеселых мыслей эрекция снова ожила. Да так, что я застонал от первого ее касания к чувствительной коже ступней.
— Слав, — прошептала она, — я в восхищении…
А в каком я!
Когда она склонилась и поцеловала надежно зафиксированную ногу в области подъема, я зашипел сквозь стиснутые зубы, а каменный член болезненно уперся в плотно намотанное на бедра полотенце. Когда она прикусила тонкую кожу, я зарычал.
— Ух ты, — усмехнулась она и поползла ко мне. Не касаясь, приблизилась к лицу и склонилась ниже: — Я в тебя верю, Слава… Ты мой герой…
Но не успел я возмутиться, она меня поцеловала. Сначала это было робкое касание губами, но стоило мне податься к ней, она кусанула меня за губу и влетела в мой рот горячечным языком. Тонкие пальчики скользнули в волосы и с силой сжались, оттягивая голову назад. Как я ни пытался ее не выпустить — улизнула во всех смыслах. Скользнула языком по подбородку и принялась изматывающе танцевать им на шее, прикусывая кожу, обхватывая губами и потягивая. В башке сверкали молнии, тело уже наэлектризовало так, что я вот-вот уйду в электрический импульс.