— Нет у меня там никого! — недовольно поморщился он. — Для меня существует лишь одна женщина в мире, и это ты.
— Ты читаешь мои мысли? — я удивленно вскинула брови.
— А чего их читать? — фыркнул в ответ он. — У тебя все на лице написано. Шура, я очень тебя люблю и поэтому боюсь. Я не знаю, как тебе примет мой мир, как ты воспримешь его и будешь ли ты меня любить, после того, что там увидишь.
Ага, вот, похоже, где собака зарыта!
— Ты же защитишь меня от любой опасности? — осторожно уточнила у Петра.
— Да, от опасности, да, — вздохнул он. — Но я не смогу защитить тебя от самой себя. И очень боюсь, что то, что ты увидишь в Кайерлане, будет сниться тебе по ночам до конца жизни.
— Там много крови и мяса? Убивают пачками младенцев?
— Нет, но это совсем другой мир. И людей в твоем понимании там нет, — он выжидающе посмотрел в мои глаза.
— Тогда я буду первой, — просто пожала плечами в ответ. А что я еще могла сказать?
Берта не знала, как отправится в мир драконов.
— Я бы уже давно была там, если бы умела переходить из мира в мир! — усмехнулась она. Ее пронзительные глаза внимательно посмотрели на меня, словно заглядывая в душу:
— А тебе, дочка, я могу лишь посоветовать, постараться принять все таким, как оно есть. Тот мир старше вашего. Я не говорю, что лучше. Но меняться по твоей прихоти он не будет.
— Да я и не буду ничего изменять, — попыталась возразить я.
Но Берта меня уже не слушала.
— Петра, если Труменкайраль пришел к Шуре, то он где-то рядом. Готовьтесь, он скоро сам за вами явиться. А лучше живите так, словно ничего не было. У богов свое понятие о времени.
Дома муж никак не мог успокоиться и ходил из угла в угол, мрачнея с каждым шагом. Наконец он не выдержал, подошел к стене т со всей силы ударил по ней кулаком со словами, позаимствованными из мультика, который особенно нравился Петруше-поросенку:
— Труменкайраль, выходи подлый трус!
Неожиданно в том месте, где его рука соприкоснулась со стеной, стал образовываться туман. Мужчина резко подскочил ко мне, загораживая собой. Но я не могла оставаться в стороне и выглянула у него из подмышки.
Туман все густел и зеленел. Я не поняла, сколько прошло времени, но он стал почти осязаемым и начал уплотнятся, формируя огромную шипастую голову. Изображение было словно подернуто дымкой. И лишь на лбу и на щеках блестели по три бриллианта. Это бы тот самый ящер из моего сна.
Глаза существа крутанулись вокруг оси, как это обычно делают хамелеоны, и остановились на нас.
— Петра Дефендер, ты стал нетерпеливым, как обычный человек! — существо не открывало свою жуткую пасть. Звук словно рождался в наших головах.