— Ты ошибаешься, Шурочка! Оказывается мне этот факт очень даже нравиться, — после этих слов захватил мои губы в плен. А через пару секунд я поняла, что кому-то придется идти в холодный душ.
— Эх, была бы моя магия со мной, я бы тебя вмиг вылечил, — грустно вздохнул Петр, выпуская меня из объятий.
— А ты попробуй. Вдруг остатки есть и на меня хватит? — в шутку предложила я.
Мужчина же воспринял слова вполне серьезно. Уложил мое тело обратно на диван и с очень сосредоточенным видом стал водить рукой над низом моего живота, бормоча какие-то слова, похожие на те, которые любила пошептать Берта. Я с удивлением почувствовала, что саднящая боль исчезла, и потянулась к нему:
— Петь, у меня все прошло!
— Я рад! Очень рад, — улыбнулся он в ответ. — Но все же давай до вечера потерпим. Я не могу гарантировать полного выздоровления. Силы мои не те, что были раньше. А сейчас в душ. А потом одеваться, иначе благие намерения пойдут прахом.
Только горячая вода, гладкая кожа под ладонями, горячие поцелуи… Ответственно заявляю, что вылечил он меня хорошо. А я никогда даже предположить не могла, что настолько ненасытна в сексе. Как говорят, выпустили черта из табакерки.
В итоге собранной осталась лишь та коробка, которую он успел сложить до того, как я встала с дивана. Уже поздно ночью, вконец обессиленные мы лежали на диване, и Петр меня спросил:
— У вас же есть тут ритуал, когда женщина становиться частью мужчины? Кажется, свадьба называется. Ты согласна пройти его со мной?
— Куда же я денусь, — усмехнулась в ответ. — Тем более что мы занимались незащищенным сексом. И последствия его могут быть всякими. Никто не даст гарантии, что у меня в животе уже не растет маленький дракончик!
Заметив, как вытянулось лицо Петра, тут же постаралась его успокоить:
— Да не волнуйся ты так. Теорию я все-таки за тридцать лет успела изучить. У меня сейчас безопасные дни. Дракончиков не будет.
Он даже присел после моих слов и отрицательно затряс головой:
— Я не против дракончиков. Это самое великое счастье, которое только может случиться с мужчиной. Простоя я думал, что в вашем мире играют свадьбы, когда любят друг друга.
— Постой, ты хочешь сказать, — я говорила и не верила сама себе, — что любишь меня?
— А разве можно заниматься любовью без любви? — тут же парировал мужчина.
— Хочешь сказать, что любил Амельду, Берту, а теперь вот и меня любишь? — ревность снова подняла свою голову.
— Нет, Шура. С ними я занимался сексом, а с тобой любовью. Ты эти вещи не путай! — он снова притянул меня к себе, уткнулся носом в мои волосы и прошептал: