С языка едва не срывается предложение: заехать ко мне домой за вещами, дать мне минутку переодеться, и снова к нему, но я оставляю его при себе. Нельзя привыкать, нельзя так быстро и так крепко привязываться к человеку, с которым скоро станет не по пути.
Вздыхаю, украдкой посматривая на Фрола, улыбаюсь, бросая взгляды на свой телефон, который радует новой заставкой. Радует, несмотря на то, что мужчина себе такую же не поставил.
И, наверное, правильно.
Это было бы слишком, навевало бы на романтичные мысли. А куда нам до них? У нас разные стороны.
И потом, мой номер у него давно был, а заставки, как он говорит, — развлечение девочек.
Понимаю, соглашаюсь, не настаиваю, прощаюсь быстро, ограничившись одним поцелуем и с видимой легкостью покидаю авто. Даю условный знак светом, когда оказываюсь в квартире, несмотря на то, что утро и эти предосторожности кажутся лишними.
Провожаю черный джип из окна и целый день борюсь с желанием позвонить, написать, потому что этого не делает Фрол.
Час…
Три часа дня…
Пять…
Желание хоть как-то связаться с Фролом кажется просто невыносимым, что я прячу телефон под подушку, а сама отвлекаюсь уборкой. И все равно каждые десять минут бегаю, чтобы проверить — не было ли звонка, вдруг не услышала?
Устав бороться с собой, сажусь на кровати, обняв подушку, и терроризирую взглядом черный экран.
А потом признаю, что жду не звонка от мужчины, а знака, что мне не показалось и, возможно, мы, действительно, стали друг другу чуточку ближе.
Но ведь этот знак могу подать я.
Сделать шаг к нему, как и он.
Откладываю подушку, беру в руки свой телефон, заставляю черный экран засветиться, ожить и сбрасываю Фролу мелодию, которая у меня с ним ассоциируется — жесткую, мужскую, в которой с помощью нот наверняка скрыта какая-то магия.
«Проверь, — пишу сообщение следом, — кажется, я нашла тебе идеальный рингтон».
Проходит час, и еще один, а ответного сообщения не поступает, хотя мое отмечается, как прочитанное.
Теперь я, кажется, понимаю, почему рефлексия никогда не была моей сильной стороной — у меня на нее просто не находилось времени, всегда что-нибудь отвлекало.
Вот и сейчас, только я окунаюсь в грустный поток, как раздается звонок. Причем настойчиво так звонят, явно намекая, что в курсе того, что я дома. Спрятав телефон опять под подушку, иду открывать.
— Дождалась! — вместо приветствия говорит Катерина и протискивается мимо меня в коридор, меняет тапки, оборачивается ко мне, демонстрирует бутылку вина, сияя улыбкой, и требует: — Теперь жажду подробностей!
Потом рассматривает меня, удивленно вскидывает брови и уже неуверенно добавляет: