— Или не жажду. Я как-то не была настроена на трагедию. Сегодня выходной — так и знай! Всем полагается отдыхать, веселиться и все такое!
— Нет никакой трагедии, — жестом приглашаю ее на кухню и иду следом. — Так… обычная проза жизни.
Мы вскрываем вино, под которое долго болтаем. Катерина то ахает, то вздыхает, то хмурится, то улыбается, то смеется, то умильно складывает ладони, и как-то моя история уже, действительно, не выглядит грустной.
А, может, это вино. Кстати, оно же помогает мне вспомнить о том, что я обещала Макару передать номер его телефона подруге. Она записывает его, но энтузиазма пообщаться уже не заметно.
— Разонравился Алладин? — уточняю я. — А как же мечта об еще одной встрече?
— Ты знаешь, — говорит Катерина, мазнув по мне взглядом, — как-то я уже не уверена в этих волшебниках.
— С чего вдруг?
— Ну… у тебя вроде бы опытный джинн, а и тот до чего нас довел! — она многозначительно кивает на почти пустую бутылку вина. — Боюсь, после выкрутасов своего юного Алладина я вообще алкоголиком стану.
— Не бойся, я тебя в такой беде одну не оставлю, — клятвенно обещаю, помахивая бокалом.
И вдруг слышу, как в дверь снова звонят.
Ну и кто бы это мог быть? Открываю и понимаю — правильно, это тот человек, который не хочет оставлять в такой беде нас обеих. А именно — моя бабушка!
— Привет, ба, — целую ее, затаив дыхание, а услышав, как на кухне что-то звенит, добавляю громче, чтобы заглушить эти звуки. — Решила перед сном прогуляться?
Она ставит на пол пузатую сумку, снимает белое пальто, переобувается в тапочки, бережно пристраивает свою красную шляпу, наверняка мысленно сетуя, что я так и не завела для этого большую коробку, и оборачивается ко мне.
— Да, Оля, — подтверждает мою догадку. — Что-то не спится мне в последнее время. Так что я и вчера здесь прогуливалась. И позавчера тоже любовалась твоими темными окнами.
— Ба… — я совершенно теряюсь, не зная, как объяснить, почему меня не было дома, но она избавляет меня от терзаний.
— Так, ладно. Расскажешь, когда посчитаешь нужным. Конечно, хотелось бы пораньше, я как-то не уверена, что мне даровали вечную жизнь… — говорит она с легкой улыбкой. — Но я так долго жду от тебя и от Ильи хороших вестей, что какое-то время ради этого еще протяну.
— Ба, — говорю я, прекрасно понимая, что она намекает на появление внуков, — честно говоря, вариант с вечной жизнью мне кажется более вероятным.
Она задорно смеется, строго машет мне пальчиком и, почуяв ускользающую добычу, стремительно направляется на кухню, крикнув мне по пути:
— Оля, захвати, пожалуйста, мою сумку!