- Специфическое везение, - недовольно пробормотал друг.
«Ты ещё даже не представляешь, как тебе повезло, Клэй», - услышал я странный нечеловеческий голос у себя в голове. Я похолодел, а моё тело покрылось мурашками. Я как-то сразу понял, что это не галлюцинация, и этот Голос слышен только мне. Это был холодный, шипящий голос древнего и опасного существа, несущий в себе страх, отчаяние и безнадёжность.
«Кто ты?!», - в панике подумал я.
«Я твоё спасение, Клэй Джонсон», - насмешливо ответил Голос. Я почувствовал, как что-то склизкое и холодное вливалось в мой череп, прогоняя головную боль, - «Ты вытянул счастливый билет».
Часть I. Падение. Глава 1
Месяц назад
Мой дед жил в большом двухэтажном доме на окраине нашего городка. Это был старый дом, в нём выросло не одно поколение Джонсонов, там провёл свои детские годы мой отец. Но в последнее десятилетие этот дом переживал не лучшие времена: мой отец, его младший брат, и мой дед начисто разругались по неизвестной мне причине. Мой дядя, Сэм Джонсон, лет семь назад переехал в Нью-Йорк и с тех пор ни разу не приезжал навестить родню. И примерно столько же лет мой отец не разговаривал с дедом. Все эти годы Уильям Джонсон, старый Билл, как называли его все в городе, жил в своём фамильном особняке в одиночестве, изредка выбираясь лишь за продуктами. Он был вечно хмурым и нелюдимым – настоящий затворник. Впрочем, это у нас семейное: мой отец, Дэниэл Джонсон, тоже не отличается лёгким нравом. И как они с мамой только сошлись? Не иначе как правду говорят: противоположности притягиваются.
И все эти годы мои упрямые родственники не общались друг с другом. Единственным человеком, навещавшим старого Билла, был я. Никого другого он даже на порог не пускал, а вот мне он всегда был рад своей особенной радостью. Нет, он не был улыбчивым и не имел привычки шутить, не обнимал меня, как это обычно делают любящие родственники. Мне кажется, он и вовсе не умел улыбаться: лицо его было словно высечено из гранита, губы всегда плотно сжаты в одну тонкую линию, а глубоко посаженные глаза пристально и сурово смотрели на этот мир. Но при виде меня его хмурый взгляд теплел, на лицо словно снисходило странное спокойствие, и уголки его губ даже будто бы немного приподнимались, обозначая слабое подобие улыбки. Я любил своего деда: он всегда встречал меня на пороге своего дома, словно заранее зная, что именно сегодня я собираюсь навестить его, а затем мы проходили в большую, но вместе с тем уютную гостиную, и дед начинал свои рассказы. У нас с ним было своеобразное соревнование: я старался своими визитами застать его врасплох, а он всегда предугадывал мои намерения. Стоило мне только подъехать на своём велосипеде к его дому, как он уже стоял у входа, ожидая меня словно постовой – высокий, с идеальной выправкой, на которую не повлияли даже прожитые годы. Его ярко-голубые глаза и появившаяся со временем благородная седина только добавляли ему привлекательности даже несмотря на все прожитые годы и делали похожим на аристократа. На все мои настойчивые расспросы о том, как же он узнаёт, что я собираюсь приехать, он только загадочно качал головой и таинственно улыбался. Во время наших встреч он подолгу рассказывал мне истории о нашей семье, о далёких предках, что больше сотни лет назад приплыли на этот континент, покинув старушку Европу. Я обожал его истории, он был изумительным рассказчиком: спокойный и глубокий тембр его голоса, казалось, вводил в транс, целиком погружая слушателя в рассказ. А ещё старый Билл знал множество старинных преданий и легенд, мифов разных народов и зловещих, вызывающих трепет, но оттого ещё более притягательных историй, которые я так любил слушать по вечерам, согревая руки большой горячей кружкой ароматного чая. Наверное, именно рассказы моего деда и разбудили во мне страстную любовь к чтению.