А ещё я любил его дом. Это был старый фамильный особняк нашей семьи, построенный в викторианском стиле. С детства я любил изучать его многочисленные, ныне заброшенные комнаты, потайные тёмные уголки в самых дальних частях дома и, конечно же, чердак! Этот дом был наполнен удивительными экспонатами, статуэтками, ритуальными масками и многими другими поразительными вещами, которые привозили сюда наши предки из своих далёких странствий. Все эти предметы были буквально пропитаны духом приключений и захватывающих историй, каждую из которых старый Билл знал наизусть. Но было в этом особняке одно место, куда вход мне был заказан, – дедов кабинет, всегда надёжно закрытый на замок, ключ от которого Билл Джонсон всегда носил у себя на шее.
- Ещё не время, молодой Клэй, – говорил он, строго глядя на меня. – Придёт время, и я тебе всё расскажу и покажу.
Но время так и не пришло. Старый Уильям Джонсон был крепким и здоровым мужиком, казалось, он нас всех переживёт. Дьявол, да он даже ни разу не болел на моей памяти! Однако Смерть – жестокая сука. Однажды старый Билл просто не проснулся. Я обнаружил его в тот же день: подъехав к особняку, я резко остановился, уставившись на пустующий дверной проём. Моё сердце словно сжали тисками, дурное предчувствие овладело мной. Он лежал в спальне, в своей постели: лицо его было спокойным и умиротворённым, он, казалось, был счастлив. Врачи сказали, смерть застала его во сне, он умер быстро и без мучений. Сердце просто перестало биться – старость, сказали они.
***
- Нужно разобраться с вещами, - сказал мне отец, сочувственно похлопав по плечу. – Отыскать документы, убрать в доме.
- Да, конечно, - я заторможено кивнул и отправился к отцовской машине. Он был прав, следовало навести там порядок. В одиночку старый Билл не мог поддерживать чистоту в таком огромном особняке, он ограничивался лишь несколькими комнатами. А никого другого, кроме меня, он на порог не пускал.
И вот теперь мы втроём – я, мой отец и мать – занимаемся уборкой в фамильном особняке Джонсонов.
- Клэй! – вздрогнув, я обернулся к отцу, отвлёкшись от созерцания старинной африканской маски, висевшей на стене гостиной.
- Держи, отец хотел бы, чтобы первым туда вошёл именно ты, - я непонимающе уставился на массивный, старый даже с виду ключ. – Это ключ от кабинета, можешь зайти, пока мы с матерью уберёмся на первом этаже, - пояснил мне отец.
Дрожащими руками я взял ключ, крепко прижав его к груди.
- Спасибо, - от волнения и горечи мой голос дрожал и был совершенно безжизнен. Резко развернувшись, я быстрым шагом пошёл к лестнице.