- Держись! - крик Андрея, и танк во что-то врезается, сметая препятствие со своей дороги. Еще удар и еще, а сверху, практически не переставая, громыхает пулемет. Ну почему пулемет у нас только один?
- Орудие готово - голос Бая и я, опять не целясь, нажимаю на спуск. Еще секунд тридцать и гусеницы шлепают по мосту. Немцы уже "очухались" и по броне щелкают пули, а когда мы уже "перелетели" через мост нам в башню прилетела болванка снаряда. "Тюк", потом еще раз "тюк", а больше не успели - мы уже за поворотом, нас скрыли дома.
- Держись - опять вопль мехвода, удар, скрежет и танк едет дальше, набирая потерянную скорость.
- Орудие готово, - интересно как у "заряжающих" при такой тряске получается снять колпачок со снаряда? Так потом еще снаряд в пушку запихнуть надо, а потом еще и заряд. Не понимаю. Смотрю в щель и вижу впереди двухэтажное здание, а около него кучу легковушек. Немцы уже попрятались и азартно стреляют по нам из личного оружия.
- Лом, тормозни! - танк останавливается и я навожу пушку в окна второго этажа и нажимаю спуск. Мда-а 122 мм фугас это сила. От второго этажа мало что остается. Крыша подпрыгнув, сползает за здание, во все стороны летят бревна, щепки, а Шеф смачно добавляет из пулемета. Тяжелые пули рвут тонкий металл легковушек и податливые человеческие тела людей, что тешили себя напрасной надеждой, прячась за машинами.
- Вперед! На следующем перекрестке направо! - рявкает Бряк, и танк послушно удаляется из "курятника", который посетил "Медведь".
Двигаемся по улице, немцы разбегаются, героев отстреливает шеф из пулемета. Неожиданно, навстречу вылетает "Ганомаг" и видно с испуга пулеметчик начинает нас поливать из пулемета. Залп. Снаряд пробивает как бумагу лобовой лист металла немецкой машины и взрывается уже внутри. На месте броневика вспухает шар взрыва и во все стороны летят куски металла. Взрывом одного из немцев, что сидели внутри "Ганомага" выбрасывает в сторону. Ниже пояса у него кровавое месиво, рот открыт в крике. Часто, часто перебирая руками, он пытается ползти, но при этом он остается на месте, потому что его кишки зацепились за плетень. Короткая очередь на три патрона и немец затихает на месте, уже навсегда.
- Берегись, - голос Андрея, - танк отбрасывает остатки "Ганомага" в сторону и устремляется дальше. Над головой снова гремит ДШК, найдя очередную цель.
- Орудие готово, - сухой, как винтовочный выстрел доклад "заряжающего".
На перекрестке "Медведь" сворачивает направо и устремляется на восток, вон из поселка.
Дорога пустынна, нет даже кур у заборов. У калитки одного из домов лежит застреленный пес, видно защищал свою территорию до конца. Рядом, на яблоне, висят трупы с дощечками на груди. Всего полдня с начала войны прошло, а местные уже успели свести счеты с представителями советской власти. Похоронить бы, да нельзя останавливаться, уходим, но мы отомстим за Вас, мы отомстим за всех. Новый поворот - впереди, у белого с соломенной крышей дома стоит мотоцикл. На сиденье, боком, спиной к нам сидит водитель и пускает вверх колечки дыма. Из-за плетня появляется пара радостно гогочущих парней в мышиного цвета форме. Рукава закатаны - жарко, винтовки на плечах, в руках тащат вяло трепыхающихся кур. Видят нас, останавливаются, рты открываются в предупреждающем крике - РУССКИЕ!! Водитель поворачивается на сиденье, сдергивая с плеча карабин, и замирает, увидев едущий в его сторону танк. Больше ничего они сделать не успевают - пулеметная очередь перечеркивает жизни мародеров. Куры, получив свободу, громко кудахча, бросаются в стороны. Мы едем мимо, махнув рукой из люка, древнему деду, что опираясь на клюку, молча стоит на крыльце. Еще двести метров и мы выезжаем из поселка и ныряем в густой лес.