— Бедная девочка! — присоединилась к стенаниям сьерра.
— Так! Отставить истерику! — рявкнул голосом девицы Марианны и сам удивился, как проникновенно получилось. — Тин, вернись к Андрису и будь рядом. В случае чего, приходи за мной, я буду готов к аудиенции, если она понадобится. И не дрожи так! От вида твоего недомогания даже мне плохо становится.
И я не шутил.
Меня снова начало трясти, и непривычный холод сковал по рукам и ногам. Сьерра О'нил, первой заметив недомогание, бросилась ко мне, придерживая за плечи.
— Да у вас ледяные руки! — посетовала она, помогая дойти до постели. — Разве может маг огня мерзнуть? Вы ведь все знаете о своей стихии, вы должны понимать. Умоляю, скажите нам…
Я ничего не отвечал, молча приняв ее помощь и укутавшись в одеяло по самые глаза. А при следующей попытке задать вопрос одарил столь красноречивым взглядом, что она отпрянула и трижды извинилась. Мне было интересно находиться среди этих женщин, участвовать в их перепалках и чувствовать себя в некотором роде одним из них. Такой странный опыт позволял на время забыть о проблемах, но только проблемы не забыли про меня.
Огонь в теле Марианны угасал. Ее магия уходила, забирая с собой огромное количество сил, и происходило это стремительно. И, кажется, дело было в проведенном надо мной ритуале. Как следствие — девушка могла умереть. Вот такие нехитрые выводы я сделал про себя, думая максимально «громко». Этого хватило, чтобы Тин услышал, кивнул и наконец ушел за Андрисом.
А дальше, оставшись наедине со сьеррой О'нил (она отослала Мэделин в свою спальню, велев находиться там, пока не позовут), я упорно молчал, пытаясь согреться, и даже незаметно для себя провалился в глубокий сон без видений.
Разбудили меня голоса. Андрис и сьерра тихо переговаривались рядом с моей постелью. Она рассказывала ему о поджоге и о том, как обнаружила новую подмену тел, завершив повествование моим плохим самочувствием.
— Как ты? — в итоге спросил Андрис, быстро поняв, что я бдительно прислушиваюсь.
Я высунулся из-под одеяла, прислушиваясь к чувствам девушки.
— Кажется, неплохо, — ответил, осматривая комнату.
Не обнаружив Марианны, вопросительно уставился на Андриса. Выглядел он паршиво: глаза и щеки впали, а губы приобрели синеватый оттенок.
— Расскажи о холоде, — велел советник, не обращая внимания на гувернантку.
— Пусть она выйдет, — капризно заявил я, — ткнув в женщину пальцем. — Есть гипотеза, что это от нее у меня мороз по коже.
— Я бы хотела остаться, — как-то слишком робко отозвалась она, заставив меня напрячься и задуматься: что произошло, пока я спал?