Я хотела фыркнуть в знак того, насколько это смешно, но… Вдруг посмотрела на сьерру О'нил и поняла, что она одного возраста с мамой, а от той отец все еще надеялся заиметь наследника…
Сьерра долго молчала. Стояла на прежнем месте, глядя в сторону окна, и думала о чем-то своем. А я возьми и спроси, не подумав:
— Но что в этом ужасного? В предложении эра Ругужа. Неужели вы боитесь понравиться мужчине?
— Я боюсь не этого, — резко ответила она, посмотрев на меня. — То есть не боюсь совсем. Это не то.
— Тогда что не так?
— Я не понимаю, зачем это ему? — В глазах Дарлин было искреннее недоумение, когда она продолжила говорить: — И ведь отвечала на вопросы, пока не поняла, что он задает их в личных интересах… Про мужа, детей, прогулку.
— Что значит зачем?! Вы — красивая женщина, — недоуменно заявила Мэделин, — так почему вы не можете понравиться одинокому импозантному брюнету с хорошей должностью? Он ведь одинокий?
— Не знаю, — растерянно ответила наша гувернантка, на миг окончательно превратившись из женщины, чья жизнь давно перестала играть красками, став серой и монотонной, в несмелую девушку, полную надежд и страхов ошибиться.
Дарлин удивленно смотрела на нас с сестрой, а затем в волнении перевела взгляд на дверь, будто ожидала, что там ее ждет тот самый эр Ругуж.
— Он что, гнался за вами? — хихикнула Мэделин. — Надо же — так впечатлить чистильщика! Вы будто ждете, что он вот-вот ворвется сюда и снова начнет допрос.
— Все может быть, — кивнула сьерра О'нил, не обратив внимание на недопустимые шуточки в свой адрес, — ведь я дала ему пощечину.
— Чистильщику?! — ахнула я.
— За что?! — вторила мне Мэделин.
— За то, что он воспользовался служебным положением, продолжив допрос и не предупредив, что это только для него. Это неприемлемо!
— Ох, — я обхватила щеки ладонями и тоже посмотрела на дверь, — в любом случае мы будем на вашей стороне, сьерра О'нил.
— Да-а, — протянула Мэделин, не сводя гордого взгляда с нашей гувернантки, — никогда не уставала вами восхищаться. Вы такая смелая! Во всем нам пример!
— Ох! — Дарлин, будто окончательно прозревшая от слов Мэди, схватила стул, придвинула его и тяжело опустилась на сиденье, простонав: — Что же я наделала? Чистильщики неприкосновенны, все это знают.
— Если они поступают подло, им тоже можно воздать! — яростно заметила сестра, поднимаясь с софы. — Женщины — не бесправные глупые марионетки, пусть знают!
— И это воспитала я! — Сьерра хлопнула ладонью по лбу, заявляя: — И точно, нужно кончать с преподаванием. Не мое это.
В тот день мы так и не осмелились покинуть свои покои. Понаблюдав в окно за тем, как медленно село за горизонт солнце, решили отсидеться в тишине и мнимом спокойствии. Стоит отметить, что чистильщики нас также не навещали, а потому мы дружно постарались забыть о допросе сьерры и его нехорошем окончании. Зря, конечно, но кто же об этом знал?