— А вот этого мне горничная не рассказала.
— Горничная? Ты говорила, что она вообще ужасно скучная и молчаливая. — Лицо Мэделин стало преображаться в некую маску а-ля воин, выходящий на тропу войны.
Дело запахло жареным.
— Слушай, — сказал миролюбиво, выставляя вперед руку, — все нормально…
— Где у меня родимое пятно-сердечко, Мари? — практически прошипела Мэделин, перебив мой порыв во всем чистосердечно признаться.
— Прямо-таки сердечко? — заинтересовался я. — Покажи.
— Мама, — шепнула девушка, бледнея.
— Не угадала. — Я отполз на всякий случай на другую сторону своей кровати. — Но давай вернёмся к сердцу, мне же теперь покоя не будет.
— Ты! Вы!!! — Ее глаза округлились, длинные пальцы вцепились в одеяло. — Не может быть!
— Спокойно, — попробовал урезонить ее я. — Не забываем про воспитание и все такое. Мне не нравится, как яростно горят твои глаза, мы все еще можем прийти к консенсусу и… Ай! Зачем подсвечником? Это же тело твоей сестры, мегера!
Запутавшись в одеяле, я успел увернуться от летящего предмета, но тут же свалился с кровати, как стреноженный конь.
— Помогите! Сьерра как вас там!!! — закричал, больше не пытаясь быть лояльным. — Я сдаюсь!
Марианна Айгари
— Слава всевышнему! — Тин выскочил на нас из-за поворота, когда Андрис Геррард как раз собирался пропустить меня вперед. Едва не столкнувшись со мной, молодой человек извинился и, уставившись на старшего советника, взмолился: — Увольте меня!
— Не сегодня, — категорично заявил Геррард. — Поговорим об этом, как только я немного разберусь с делами и позволю себе небольшой отдых.
— Но ведь у вас не бывает отдыха.
— Вот именно, ты уловил суть. — Андрис едва заметно улыбнулся, приложив указательный палец к губам.
Тин умолк, а старший советник, установив над нами полог тишины, продолжил:
— Теперь быстро рассказывай: что не так? В трех словах.
— Всё! Они снова… — Парнишка покосился на меня. — Того. Поменялись. А до этого поджог устроили. Или уже во время…
— Еще что-то?
— Да. Вас вызывает к себе его величество.
— Сейчас?
— Немедленно.
— Я буду через десять минут.
— Нет-нет. Вы не понимаете, там тоже беда. Настоящая.
Андрис, собравшийся было идти дальше, остановился, устало потер лоб, кивнул:
— Слушаю.
— Эру Даяну Черно — одну из прибывших девиц — пытались отравить этим вечером. Она чудом осталась жива. Такая светловолосая и наглая…
— Что?! — Старший советник посмотрел на испуганную меня, на стену с портретом одного из предков Буджерсов, на лестницу, ведущую к выходу, и раздраженно подвел итог: — Как все не вовремя, черт побери!
Я даже дар речи потеряла: кто-то пытался убить девушку, а единственное, о чем думал Андрис Геррард, — могли бы и попозже когда-нибудь все это сделать. Хотя, вспомнив ту самую Даяну, решила про себя, что не стану сильно осуждать советника за черствость…