* * *
Как бы то ни было, надо осмотреться и принять командирское решение. Дано: я оказался на берегу реки, рядом с полем покрытом кочками. Далеко от своего времени, часы 'SHARP' показывают начало восьмого, но по всем прикидкам, явно, что солнце еще не появилось над горизонтом, время до пяти часов. Мутно-серое небо. Явно лето. Вот только год какой? И где я? В России, или не дай Бог в какой ни будь Ливонии? Проверил оружие, все при мне, жратва тоже, вот Леха обрадуется со своими семенами!
Сорок патронов к СВД, это сорок трупов, врагов неведомых и не просчитанных, но это только сорок. Цинк остался у Лешки. Значит надо экономить. И вообще надо оглядеться. Если уж попал куда-то, надо сначала ознакомиться с обстановкой. Вот этим и займемся.
Ближайшая кочка, оказалась вовсе не кочкой, а небрежно насыпанным бруствером стрелковой ячейки. Правда, полузасыпанной. Но вот в этой ячейке, привалившись к стенке, находился труп молодого мужика, на воротнике гимнастерки которого, на петлице красного сукна с черной окантовкой, кровянели четыре треугольника. Старшинская 'пила', а на рукаве левой руки, сжимавшей землю, была пришита красная звезда с вышитым серпом и молотом.
Я присел, постаравшись рассмотреть аборигена. Вернее его труп. Комиссар? Да, нет, вроде политруки и комиссары носили 'кубики' и 'шпалы'. Тогда кто он?
На гимнастерке были значки 'Ворошиловского стрелка' и 'ГТО'. Ниже значков, рваный карман и темное пятно. Ремни снаряжения были расстегнуты и отброшены вверх. Под ногами трупа угадывался ранец, к которому была приторочена шинель, чуть в стороне от стрелковой ячейки лежал шлем, с 'растопыренными ушами' и гребнем на макушке. 'СШ-36' - механически отметил мозг.
Ну и где я оказался? Неужели в сорок первом проклятом году? Поневоле пришли на ум строчки:
Стою на асфальте,
В лыжи обутый,
То ли лыжи не едут,
То ли я е....!
Командирское решение вылилось в осмотр всего кочковатого поля, с оглядкой на мост через речку. СВД на руку, и пусть поможет Бог врагам.
Глава 2. Были сборы не долги.
Сгрузив с себя то, что совсем недавно навьючил, прямо в промоину, из которой столь неудачно вылез пять минут назад, перешел, а вернее взобрался на другую сторону ложбины. Пошел вперед. Через несколько шагов понял, что глубоко заблуждался насчет кочек.
Никакие это не кочки, а в одном случае брустверы таких же стрелковых ячеек, как та, что осталась за спиной, а в другом, лежащие на земле позади линии обороны, трупы. Трупы красноармейцев. На первый взгляд - очень много, не менее сотни. Если бы я знал тогда, что такое много трупов!