- Карасев!
- Я, товарищ политрук.
- Ты деньги старшине отдай, он ими лучше распорядится. Ты и так без должности не остался, а на нем все хозяйство.
- Да, товарищ командир.
Вот ведь корежит меня от такой фамильярщины. 'Да', 'нет'. Скорее бы старорежимные обороты вошли в устав.
В небе раздалось гудение моторов. Гау-гау-гау - немцы летят.
- Товарищ политрук, разрешите обратиться?
- Чего тебе Карасев?
- А где наша авиация? Почему не видно?
- Ты на аэродроме был?
- Был.
Лицо поскучнело, видимо хотелось парню, чтобы хоть кто-то встретил немцев как следует.
- Вопросы?
- Нет вопросов, товарищ политрук.
- Ты своих комсомольцев настрой. Это все временно, подтянут части из внутренних округов, технику, мы еще наложим немцам по первое число. Не вешай нос!
- Тяжело будет.
- А кто сказал, что будет легко?
- Замполит на лекции рассказывал, что германский пролетариат, не допустит. Да еще сообщение ТАСС было тринадцатого июня, что войны не будет.
- Сегодня, двадцать седьмое. Обстановка изменилась, война идет. Мобилизацию объявили, страна у нас большая, народ такой, что никаких захватчиков на своей шее терпеть не будет. Товарищ Сталин не допустит бардака (это я хорошо сказал!), победа будет за нами. Давай комсорг не кисни, на тебя люди смотрят. Работай!
* * *
Парторг, высказал мне свои подозрения на двух человек.
- Сами посудите, товарищ политрук, я вот читал указ Верховного Совета о мобилизации. Мобилизацию объявили для военнообязанных с 1905 по 1918 годы рождения включительно, а эти двое, Петров и Хлопонин, ну никак под эти года не подпадают. Да еще четверо у нас, не служивших и присягу не принимавших, как с ними-то быть?
Вызванные пред светлые очи Сергей Петров и Павел Хлопонин, оказались никакие не военнообязанные, а частным порядком подсевшие в поезд, проходивший через Гомель на Запад в компании мобилизованных, захотели принять участие в войне.
Двадцать третий год рождения! Орденов и подвигов захотелось! Пацаны! Боялись, война быстро кончится!
Но вот про присягу, старшина, верно, сказал, жалко знамени нет, чтобы все было торжественно.
Глава 8. Село Малая Рогозница
Двухчасовой отдых, после ночных бдений и 'парко-хозяйственного' дня сопряженного с активной 'политической деятельностью' заканчивался. Вместе со старшиной, мы подсчитывали, на сколько дней при одноразовом питании, хватит нам двадцати четырех банок тушенки, десяти килограммов круп, трех десятков луковиц, полутора килограммов сала и четырех десятков оставшихся картофелин. Шоколад, какао, сахар отложены были в неприкосновенный запас.