— Нам не нравится твое внимание к жениху Лархжангририлио, — заявила первая говорунья.
— К кому? — я подумала, что ослышалась. Или в ухо что-то залетело. Потрясла головой — нет, все-нормально.
— К Поркуану, — пояснила вторая.
"Бедняга", — подумала я.
— И мы хотим предупредить, чтобы ты держалась от него подальше.
— С удовольствием! Глаза бы мои не видели вашего Поркуана.
Золотинки переглянулись, затем дружно посмотрели на Жабу.
— Врет! — заявила она.
— Не имею интереса. Мне ваш Порк даром не сдался. Он сам ко мне пристает.
Золотинки снова переглянулись и теперь уже посмотрели на меня. Взгляды их мне не понравились.
— Говорю же, врет, — с вызовом произнесла Жаба. — Зачем Поркуану какая-то запаснушка?
Золотинки снова переглянулись и, видимо, сочли ее довод уместным.
— В общем, мы тебя предупредили. Будешь и дальше к нему липнуть, мало не покажется.
Вот этого я уже терпеть не стала.
— А знаете, невеста Жаба права, — сказала я. — Ну зачем я Порку? А вот она ему в самый раз — и богатая, и красивая, и умная. И бриллиантовая — представьте, какое у нее приданое! Думаете, у вас против нее есть шанс? Да она вас отвлекает!
— Да вы что?! — заверещала Жаба, пятясь в кусты от их пронзительных взглядов. — Врет она! Врет! Не слушайте ее! Мамааааа…
Усмехнувшись, я отправилась дальше, предоставив Александрине самой разбираться с превратностями судьбы
— Ты бы с ней поосторожней, — сказала Лунолика, когда, вернувшись, я рассказала ей о случившемся. — Жаба мстительная, помнишь, что она устроила бедняжке Лоре, когда та случайно уронила на нее шкаф на первом курсе?
История в тот раз и впрямь вышла грязная — в шкафу хранились жидкие ингредиенты для зелий, выдержанные и потому вонючие. Жабу отмывали долго, мне кажется, она до сих пор пованивает. А Лора после этого исчезла, родители забрали. Ходили слухи, что папочка Александрины устроил им веселую жизнь.
Но я не Лора, меня папочкой не проймешь, а мой папуля, хоть и не богат, зато увертлив и совершенно непотопляем. Сколько раз караваны с коврами пропадали в пустыне, вгоняя его в долги — и ничего, поднимался, возвращал потери и вновь набирал обороты. Поэтому за семью я не боюсь, а за себя и подавно. Многолетнее общение с Жабой многому меня научило.
Я была уверена, что всё обошлось, однако на следующий день Порк опять отличился, сведя на нет все мои труды.
4
Ничто не предвещало беды. Утро прошло спокойно, вчерашние золотинки больше не задирались, Жаба, хоть и бросала на меня мрачные взгляды, тоже притихла. Я расслабилась. А зря.
В обеденный перерыв оно и случилось. Точнее, не оно, а он, Порк. Выйдя из кухни, он пересек обеденный зал и подошел к нашему с Луноликой столику. В руках у него была тарелка, которую он поставил передо мной и заявил с наглым видом: