Пересекла я финишную черту как всегда тринадцатой — на самом блистательном факультете у нас двенадцать невест, а золотых и серебряных обгонять можно.
Добежала, дыхание перевожу, перед внутренним взором тарелка манной каши паром исходит. Сейчас, думаю, отдышусь, сбегаю переоденусь — и в столовую.
Пока высматривала Лунолику, кто-то меня за плечо тронул. Оглянулась — а это Порк со стального факультета.
Ах, да, я не сказала — парни с нами зарядкой не занимаются. У них своя территория, отдельные учителя и другие дисциплины. Это не мешает нам видеться в перерывах между занятиями, хотя красавчики испытывают к нам чисто платонический интерес.
— Невеста Губами, к ректору, — Порк среди сокурсников выглядел самым сногсшибательным. И самым высокомерным. На самом деле его звали Поркуан, но длинных имен наши девушки не любят, поэтому сократили. Вылив на меня традиционный ушат презрения, он развернулся и ушагал прочь.
Наша генерал-ректор, госпожа Моръ, обожает вот так, неформально, отправлять кого-нибудь с поручениями, прививает навыки подчинения. Кто под руку подвернется, того и отправляет. Интересно, как ей попался Порк? И что она делала на территории мужского полигона?
А главное — зачем ей я?
2
Я как раз думала об этом, двигаясь в направлении командной башни, когда услышала собачий лай по ту сторону частокола. Подняла взгляд и озадаченно присвистнула, тут же мысленно шлепнув себя по губам (в уставе академии есть пунктик о том, что уважающая себя невеста свистеть не должна).
Территория нашей академии обнесена высоченным частоколом, во избежание всего. Толстенные бревна в три человеческих роста заострены сверху и усилены охранными заклинаниями третьей степени поражения. Если вы не знаете, при первой степени лезущий через забор может отделаться синяками и царапинами. Вторая степень вызывает растяжения и переломы. Третья степень бьет насмерть.
И вот сейчас, прямо на моих глазах, через забор, лез отчаянный тип с мешком наперевес. И вовсе не спешил убиваться насмерть. Перекинув через частокол вторую ногу, он бросил на траву мешок, а затем спрыгнул сам. Прямо ко мне под ноги.
— Привет, Адуся. А я вот тут… гуляю, — в мешке, который он поднял, что-то хрумкнуло. Видя, что я уходить не спешу, огляделся по сторонам, а потом с размаху пнул в основание частокола. От столба сыпануло искрами, и воздух привычно загудел от защитного заклинания. Собаки на той стороне, судя по удаляющемуся лаю, бросились прочь.
— Ты же меня не выдашь? — спросил он.
— А в мешке что?
Выдавать старого приятеля я, конечно, не собиралась.